— Ненавижу траву, — уныло произнес единорог.
— Тогда почему ты ее ешь? — спросил Руперт, застегивая пояс для меча.
— Потому что я голоден, — сказал единорог, жуя с отвращением. — И еще потому, что несколько недель назад у нас кончился цивилизованный фураж…
— Что плохого в траве? — мягко поинтересовался Руперт. — Лошади едят ее все время.
— Я не лошадь!
— Я и не утверждал этого…
— Я единорог, чистокровный единорог, и заслуживаю соответствующей заботы, внимания и еды. Наподобие овса, ячменя…
— В Чащобе?
— Ненавижу траву, — пробормотал единорог. — От нее меня пучит.
— Попробуй чертополох, — предложил Руперт.
Единорог тяжело взглянул на него.
— Я хоть чем-то напоминаю осла? — угрожающим тоном поинтересовался он.
Руперт, пряча улыбку, отвернулся, и обнаружил дюжину гоблинов, бесшумно выступивших из теней, чтобы заблокировать дорогу. От трех до четырех футов росту, худые, словно пугала, и с остроконечными ушами, они были вооружены короткими ржавыми мечами и топорами для рубки мяса с зазубренными лезвиями.
Разнокалиберное серебряное и бронзовое оружие, очевидно, было захвачено у людей-путешественников, а их неприятные ухмылки слишком ясно намекали на то, что случилось с предыдущими хозяевами. В ярости на то, что его так легко застали врасплох, Руперт вытащил меч и бесстрастно оглядел всех. Гоблины взяли оружие наизготовку, но потом тревожно посмотрели друг на друга.
Довольно долго никто не шевелился.
— Не стойте просто так, — прорычал низкий голос из теней. — Взять его!
Гоблины уныло переступили с ноги на ногу.
— Видишь, какой у него длинный меч? — спросил самый маленький гоблин.
— И посмотри на его шрамы, и на засохшую кровь на доспехах, — уважительно прошептал другой гоблин. — Он, должно быть, сразил дюжину врагов, чтобы так изгваздаться.
— Наверное, изрубил в капусту, — мрачно заключил самый маленький гоблин.
Руперт небрежно помахал мечом перед собой, свет блеснул по всей длине клинка. Гоблины нехотя потрясли оружием и сбились вместе для большей безопасности.
— Тогда возьмите его коня, — потребовал голос из теней.
— Коня? — Единорог вскинул голову, ярость засверкала в кроваво-красных глазах. — Коня? Вы думаете, это что у меня на лбу? Украшение? Я — единорог, идиот!
— Конь, единорог — какая разница?
Единорог ударил копытом и опустил голову так, что свет блеснул на причудливо закрученном роге.
— Ладно. Значит так. Поодиночке или все разом: сейчас вы получите!
— Веселенькое дельце, вожак, — пробормотал самый маленький гоблин.
Руперт бросил на единорога изумленный взгляд.
— Мне казалось, что ты разумный и последовательный трус.
— Сейчас я слишком разозлен, — проворчал единорог. — Я испугаюсь потом, когда будет время. Выстрой недомерков передо мной и я насажу всю кучу на вертел. Я покажу им такой шиш-кебаб, что они его долго не забудут.
Гоблины украдкой начали покидать тропу.
— Кончайте обсераться и убейте проклятого путешественника! — прогремел голос из теней.
— Не терпится видеть его мертвым, так сам его и убей! — огрызнулся самый маленький гоблин, высматривая одновременно ближайший путь отступления. — Это все твоя ошибка. Как обычно, нам надо было напасть из засады, пока он отвлекся.
— Вам надо заиметь боевой опыт.
— Насрать на твой опыт! Надо держаться того, в чем мы доки: навалиться вдруг скопом на одного!
Раздался глубокий вздох, потом из теней величественно выступил вожак гоблинов. Широкоплечий, выразительно мускулистый, ростом весьма близкий к пяти футам, он был самым большим гоблином из всех, встреченных Рупертом.
Вожак гоблинов погасил свою гнусно воняющую сигару о грязно-зеленый бронзовый нагрудник и оглядел гоблинов, тесно сгрудившихся на середине тропы. Потом он снова вздохнул и с отвращением покачал головой.
— Посмотрите на себя. Как, вам кажется, мне сделать из вас бойцов, если вы не хотите сражаться? Я спрашиваю: в чем проблема? Здесь всего лишь один человек!
— И один единорог, — уточнил самый маленький гоблин.
— Ну, хорошо, один человек и одни единорог. И что? Мы же разбойники, вы что — забыли? Наша работа теперь — подстерегать беззащитных путешественников и отнимать их драгоценности.
