СЮЗОН: Вы хотите сказать: если бы в дом вошел в чужой?
ЛУИЗА: Вот, вот!
ОГЮСТИНА: Но если никто чужой не входил... (Молчание. Внезапно ветер срывает деревянные жалюзи, они падают с треском. Крики. Общее смятение. Бабушка пулей вылетает из своего кресла, отбегает в другой конец комнаты. Потом, спохватившись, возвращается в кресло).
БАБУШКА: Это невыносимо. Пусть кто-нибудь пойдет посмотреть. Ступай,
Шанель.
ШАНЕЛЬ: Да. Это нужно. Это должна сделать мадам...
ГАБИ: (внезапно оробев, смотрит на Сюзон) Конечно... Кто-нибудь должен решиться на это.
СЮЗОН: Да, это необходимо сделать... (пристально смотрит на Огюстину)
ОГЮСТИНА: (взвизгивает) У меня больное сердце! Инфаркт!
БАБУШКА: (устраиваясь в кресле) А я калека. Я без ног. (Все смотрят на Луизу. Она начинает рыдать).
ГАБИ: Все ясно. Никто не хочет сделать ни одного шага!
СЮЗОН: (отчеканивая особенно четко и резко) Хорошо. Я хочу знать, что происходило здесь вчера вечером?
ГАБИ: Ничего особенного. Твой отец вернулся домой около восьми. Мы пообедали. Потом он пошел в свою комнату, заниматься.
СЮЗОН: Кто приходил к нему?
ГАБИ: Никто. (Все молчаливо подтверждают это) Ну кто приедет в такую погоду.?
СЮЗОН: Кто-нибудь звонил ему?
ГАБИ: Насколько я знаю - нет.ШАНЕЛЬ: Мы бы услышали телефонный звонок.
БАБУШКА: Это какой-нибудь бродяга или вор ночью пробрался сюда!
ОГЮСТИНА: Мама, ты не слышала, что говорит Луиза? Ее комната рядом с гаражом, она бы услышала лай собак! А они не лаяли!
ЛУИЗА: Они даже не шевельнулись, это я точно знаю!
БАБУШКА: Но в таком случае, это сделал тот, к кому собаки привыкли...
Кто-нибудь, кто постоянно бывал в доме... (Молчание).
СЮЗОН: Кто из вас сегодня звонил отсюда по телефону последний. (Все молчат) Кто?
ШАНЕЛЬ: Я звонила.
СЮЗОН: Так скажи об этом!
ШАНЕЛЬ: А я и говорю! Сегодня утром в половине восьмого я звонила мяснику. Заказывала мясо. (Бабушка смотрит на Шанель обвиняющим взглядом)
Баранину заказывала... На жаркое к обеду. Понимаете?
СЮЗОН: Значит, сегодня в половине восьмого утра убийца еще был в доме.
Значит, телефон он испортил позднее. (Тяжелое молчание).
СЮЗОН: (К Габи) Мама, папины дела были в порядке?
ГАБИ: Да. Ты ведь знаешь своего отца. С его умом, с его хваткой! У него было тысяча возможностей добиться успеха. Нет, он никогда не жаловался мне на свои дела! И потом у него был такой превосходный помощник как Форну!
СЮЗОН: Кто это - Форну?
ГАБИ: Его новый компаньон по заводу.
СЮЗОН: Ах, да... Этот господин приходил сюда?
ГАБИ: Нет... (вспоминает) Впрочем, раз или два, пожалуй. Мы не были знакомы домами... То есть очень мало...
ШАНЕЛЬ: Я помню как-то господин Форну приходил сюда и собаки набросились на него.
СЮЗОН: Значит этот господин вне подозрения?
ГАБИ: Конечно, подозревать его бессмысленно!
СЮЗОН: Может быть, у папы были враги?
ШАНЕЛЬ: У месье не было врагов!
ОГЮСТИНА: Это еще надо доказать. А Париж? Мы не знаем с кем он там встречался.
ГАБИ: Что ты придумываешь? Чужой человек в 8 утра возится с телефоном здесь у нас в гостиной, и никто его не видит?
БАБУШКА: А ты понимаешь, Габи, что это все для нас значит? Ты отдаешь себе отчет?
СЮЗОН: Кто наследует после папы?
ГАБИ: Я! Конечно, я! То есть я хочу сказать мы. В таких случаях предприятие продается, а деньги делятся между женой и детьми. Жене половину.
Я узнавала. Каждому выдают наличными... Словом (Запутавшись, начинает плакать) Катрин принеси мне носовой платок... (Катрин убегает).
СЮЗОН: Надо предупредить папину сестру.
ГАБИ: (Вскакивает, как ужаленная) Сестру твоего отца? Такую женщину?
СЮЗОН: Ты мне писала, что она поселилась где-то здесь... недалеко...
Зачем ей это понадобилось?
ГАБИ: Надеялась восстановить отношения с Марселем. Сначала развратничала в Париже, а теперь решила пристроиться возле богатого брата. Я не хотела влиять на твоего отца. В конце концов, сестра - это сестра. Но он сам понял, что она не украшение в доме, эта Пьеретта, слава богу, ни разу не переступала порог нашего дома. Словом... Катрин, принеси мне платок. (Шанель и Луиза несколько смущены. Катрин приносит платок).
СЮЗОН: А в городе папа с ней встречался?
ГАБИ: Нет.
