— Расскажи мне о себе…
Его черные глаза весело блеснули, когда он аккуратно накрыл мою ладонь своей второй рукой.
— А что ты хочешь услышать? — Антон наклонился ко мне, я чувствовала его дыхание совсем рядом возле себя, так что мои волосы на голове приподнимались, когда он выдыхал.
Сердце забилось в два раза быстрее. Черт, он клюнул! Клюнул! Значит, он не каменный сфинкс, у него тоже есть чувства! Это не могло не радовать. Если так, то у меня все получится! Я придала своему взгляду томности и прошептала:
— Все… Я хочу знать о тебе все!
Тут мне пришло в голову, что, пожалуй, я переборщила. А если он примет мои слова как руководство к действию и начнет выкладывать свою жизнь? Зачем мне знать, где он родился, как звали его первую учительницу и во сколько лет он начал курить?
— Начни с того, как ты стал работать у Александра, — быстро добавила я, исправляя свою ошибку. — Почему такой мужчина, как ты, на подхвате у… человека нетрадиционной ориентации?
— А разве ориентация твоего работодателя влияет на тебя самого? Или ты имеешь в виду, что она бросает тень на мою репутацию? — Антон насмешливо смотрел на меня, но рука его продолжала оглаживать мою, и мне это нравилось.
— Можно и так сказать, — кивнула я. Мне очень хотелось закурить, но я не решалась выдернуть руку из теплых ладоней Антона. — Ты не боишься, что о тебе подумают другие?
— Меня никогда не интересовало, что обо мне думают другие, — с легким раздражением произнес он. — Достаточно того, что я думаю о себе сам. Мне нравится работать с Александром, и меня не смущают его сексуальные наклонности. Ко мне он относится с уважением, мои профессиональные качества нашли применение, и я этому рад. Мне нравится моя работа и моя зарплата, и мой шеф меня вполне устраивает. А его личные сексуальные предпочтения меня не касаются. Я его администратор и продюсер, и мне важен мой подопечный как личность, а не как сексуальный объект.
Я помолчала. Разговор шел совсем не в том направлении, в каком бы мне хотелось. Как там говорила незабвенная Скарлетт О'Хара? Всегда надо начинать разговор с мужчины, а потом уже плавно переводить его на себя и больше не отступать от этой стратегии. И в самом деле, про себя-то куда приятнее рассказывать, чем про других! О себе можно говорить часами, выбирать самые лояльные и теплые выражения, рассказывать о самых лучших поступках, касаться своих эмоций, показывать мужчине, какая ты нежная, трепетная, чувственная… С другой стороны, если женщинам так приятно говорить о себе, мужчинам, стало быть, тоже требуется благодарный слушатель, а лучше — хорошенькая слушательница, которая будет внимать каждому слову с открытым ртом. Так что, взвесив все «за» и «против», я решила заставить Антона раскрыться.
Но тут, как назло, в кухне показался смущенный Юрик.
— Извините, — промямлил он, — наверное, съел что-то не то.
— Ничего. — Я одарила его улыбкой и тут же озабоченно подхватила: — Может, тебе пойти прилечь?
— Нет, спасибо, я лучше посижу с вами.
Проклятие! Как же выпроводить отсюда этого типа? Только его мне не хватало, когда мы с Антоном будем разговаривать по душам! Кстати, почему белобрысый не спит? Я насыпала ему столько снотворного, его хватило бы для того, чтобы свалить лошадь, и не одну! При появлении Юрика Антон убрал свою ладонь с моей, словно показывал, что то, что происходит сейчас на кухне, касается только нас двоих. Меня это вполне устроило. Я тут же схватилась за сигарету.
— Я же говорил, что здесь курить нельзя, — поморщился Юрий и снова ойкнул, приподнимаясь. — Похоже, у меня проблемы с желудком. — Он неловко покраснел и снова убежал в туалет.
Я задумчиво проводила его глазами. Странно действует это снотворное! Хотя, может быть, на каждый организм оно влияет как-то по-своему? Ладно, раз у меня мало времени, надо действовать как можно быстрее. А то, неровен час, проснется певец, и тогда мне уже ни за что не окрутить Антона в компании еще двух посторонних мужчин! Я снова эффектно затушила окурок в пепельнице и поднялась из-за стола. Потянулась, как можно сильнее втягивая живот и одновременно выпячивая грудь. Это оказалось нелегким делом. Но мне так надо было покорить Антона! Эта квартира меня утомила, как, впрочем, и вся ситуация, и мне хотелось побыстрее оказаться на улице, поехать на вокзал, взять билет, вернуться в Москву. И забыть этот день как страшный сон! Вернее, не столько страшный, сколько дурацкий. Потому что с моим везением я вполне могла попасть в квартиру к какому-нибудь маньяку, или извращенцу, или просто уроду, и вот тогда неизвестно, что бы со мной было. Эта троица хотя бы меня не тронула, накормила-напоила и теперь ждет, когда же мой зять появится с работы, чтобы предъявить меня ему как улику. Это неприятно, но меня не домогаются, не связывают, кляп в рот не вбивают и не угрожают ножом или пистолетом. И на том спасибо! Я чуть было не осенила себя крестным знамением, но вовремя вспомнила, что я некрещеная.
