— Как же без душа-то? Я без душа не могу!
Антон насмешливо воззрился на меня:
— Ну хочешь, я промокну твое тело влажной губкой? Другой альтернативы нет!
Черт, ну и вляпалась же я! Наверняка этот Антон считает меня легкомысленной девицей с беспорядочными половыми связями! С другой стороны, мне все равно, кем он меня считает, ведь я его вижу в первый и последний раз в своей жизни. И все-таки не хочется представать перед людьми не в том обличье! Очень хотелось завопить, что я не такая, и влепить ему пощечину. Но если честно, ведь это я сама спровоцировала данную ситуацию! И как теперь мне из нее выкручиваться?
— Я сейчас, — пискнула я и рванула к двери.
Чувства и разум покинули меня. Остались только инстинкты. Вернее, один-единственный инстинкт — самосохранения. Мне так сильно захотелось удрать из этой квартиры, что я не заметила, как с шага перешла на бег. Что-то резко рвануло меня назад, и я врезалась в Антона. Оказалось, что он ухватил меня за запястье железными пальцами. Теперь он не улыбался. В его глазах плескалась опасная и глубокая темнота. Я поежилась.
— Мне кажется, тебе надо было придумать другой план, — посоветовал он, не переставая меня держать.
— Отпусти, больно, — огрызнулась я, вырываясь и растирая покрасневшее запястье. — Чем тебя не устроил мой план? По-моему, он идеален!
Удивительно, но я почувствовала облегчение. Значит, он все понял?
В дверь деликатно постучали. Мы оба, вздрогнув, повернулись на звук.
В приоткрытую щель просунулась голова Юрика.
— Извините, не хотел вам мешать. Вы заняты?
— Да, — рявкнул Антон, — мы заняты. Зайди позже.
Как ни странно, мне стало легче дышать.
— Значит, ты все понял с самого начала? — разозлилась я.
Антон насмешливо кивнул. Эта его насмешка, сквозившая в уголке рта и в глубине глаз, сводила меня с ума.
— Подонок! — выкрикнула я. — Почему же ты меня не остановил?
— Мне было интересно, до чего ты способна дойти, — сообщил он. — И кстати, все это было зря: даже если предположить, что ты бы меня соблазнила, из квартиры выйти тебе бы не удалось. Ты забыла, что я вытащил ключ из двери и отдал его Александру?
— А если бы я действительно решилась переспать с тобой? — Кажется, задавая этот вопрос, я даже покраснела. — Неужели ты бы воспользовался мною, зная, что это всего лишь часть плана?
— Ты не в моем вкусе, — ответствовал мерзавец. — Поверь, я не настолько нуждаюсь в женской… ммм… любви, чтобы бросаться на первую встречную.
Я закусила губу. Мне хотелось вцепиться ему в рожу и расцарапать ее до крови, но я сдержалась. Черт с ним, я скоро покину этот дом и больше никогда не увижу этого подонка! Разве по-мужски говорить такие вещи женщине, пусть даже она и не в твоем вкусе? Это еще раз доказывает, что некоторым мужчинам вообще лучше не появляться на свет, чтобы не позорить ни своих матерей, ни весь мужской род. Каждая женщина мечтает об идеальном мужчине, муже и отце своих детей. Так почему же из своего сына она в конце концов умудряется вырастить или инфантильного, избалованного маменькиного сыночка, или труса и негодяя, или циничного подонка типа Антона? Насколько приятнее стала бы жизнь, если бы каждая женщина, имеющая сына, взращивала в нем именно те черты, которых когда-то ей не хватало в ее избраннике! Но видимо, молодые мамаши моментально забывают о том, какими они хотели видеть своих принцев, и растят незнамо кого! Ах, встретиться бы мне с матерью Антона, я бы высказалась по этому поводу! Жаль только, что мне не предоставится такой возможности!
— Боюсь, что своим взглядом ты можешь поджечь весь дом, — хмыкнул мерзавец. — Прошу тебя, не надо так смотреть на меня, я ведь тоже легковоспламеняющийся! И потом, мне кажется, что стоит вернуться на кухню, данное пространство слишком мало для нас обоих… В шесть часов появится твой родственник, если ваше родство, конечно, существует не только в твоей голове, и мы освободимся друг от друга.
До указанного часа я просидела в гордом молчании, поглядывая в окно, только изредка поудобнее устраивалась на кухонном жестком диване.
Юра несколько раз бегал в туалет, все время мучительно краснел и извинялся за свою физиологию.
