Ворона здесь явно уважали. Вояки в черных доспехах почтительно разговаривали с ним и беспрекословно исполняли приказы. Темные все как один имели серый оттенок кожи и черные волосы. Глаза у мэрлонцев едва заметно отливали красным — хотя не так ярко, как у Ворона.
— Обуйся, — велел маг, протягивая сапоги. Обычные серые[6] сапоги, и к тому же, несомненно, стоптанные чужими ногами.
Простые сапоги новичка— еле прочитал Гэгэ потертую надпись на ярлычке. К его глубокому сожалению, это была единственная информация о шмотке: ни каких-либо характеристик, ни даже уровня защиты на сапогах не значилось.
— Фу, да от них же воняет! — возмутился он: то ли представил себе, какой объем пота впитали в себя сапоги за годы службы, то ли желая выпросить что-нибудь поновее и помолодежней. Он так поступал в детстве, когда ходил с мамой в магазин одежды.
— Тогда ходи босиком и дальше, — безразлично пожал плечами Ворон. Кто-то из стражников подвел магу черного коня, и тот ловко оказался в седле.
Гэгэ поглядел на свои пыльные, исцарапанные ноги с выступившими венами и нехотя обул подачку.
— Теперь подойди к той доске, — указал Ворон на фанерное полотно, прибитое к стене крепости.
Деревянная доска вся была в белых разводах, будто с нее не раз вытирали мел плохо сполоснутой тряпкой, что напомнило парню о школьных годах. Подчеркивая схожесть момента, рядом находился и сам кусочек белого мела.
Гэгэ машинально взял мелок и повернулся к Ворону, испытав при этом глупое чувство школяра, ждущего подсказку от учителя или с передней парты.
— Пиши, — скомандовал Ворон так резко, что Гэгэ вздрогнул и растерялся.
— Что писать?
— Ник, естественно.
«Ну да, логично», — подумал он и повернулся к доске.
Как бывает в такие моменты, голову его вдруг вскрыл некий великан, зачерпнул ложкой содержимое, будто яйцо всмятку, съел и захлопнул черепушку обратно. Что писать — наш герой совершенно не понимал. Если бы Ворон заранее предупредил об этой необходимости! Никнейм — это ведь не просто выудил из головы первое попавшееся слово и записал. Это же имя, с которым он будет идентифицировать себя и так будут к нему обращаться. По нику другие гамеры сразу поймут, каков он, стоит ли звать его в походы на монстров и завязывать знакомство. Встречают, как известно, по шмоту, а провожают по нику. Серьезное дело, ответственное.
— Долго еще титьки мять собираешься? Время не ждет, — рявкнул Ворон совсем как строгая математичка.
В Гэгэ сработал отточенный еще в школе рефлекс на такие случаи — он накарябал от балды первое, что прыгнуло на ум, лишь бы отстали. Ему хотелось написать что-то такое, от чего другие гамеры сразу бы его зауважали, но испуг и поспешность изуродовали слово так, что папа родной, Русский Язык, никогда не узнает его:
Отстранив руку с мелом от доски, самоназванный НФыкзыкштыр… ладно, пусть будет просто Гэгэ, надеюсь, дорогой Читатель простит Автору эту вульгарность, ведь иного выхода главный герой мне не оставляет… с ужасом глядел на полученный результат. Корявая надпись глянцево заблестела, словно была выдавлена из тюбика с гелем, а не начертана простым школьным мелком. Для Гэгэ этот магический жест означал конечность и бесповоротность выбранного ника.
— НФзыкшыр… рудм… секфре? — Ворон прищурил глаза, силясь прочесть надпись, а затем расхохотался так, что едва не свалился с седла. Его черный конь тоже, казалось, втихомолку похихикивал, и то лишь потому, что заржать во весь голос мешала узда.
— Ты что, лбом об клавиатуру шарахнулся? как те полудурки, что сочиняют имена своим героям в фэнтези. Что это за лингвистический урод?
— А можно ник поменять? — Гэгэ опустил голову как нашкодивший котенок.
— Можно, только если начать заново, — заливался Ворон. — Но я не собираюсь повторять с тобой весь пройденный путь! Извини, забыл предупредить: ник здесь пишется только на русском… Аха-ха-ха…
Гэгэ чувствовал себя полным дураком, первый раз севшим за компьютер, и сгорал со стыда, будто только что наложил прилюдно в штаны. На смех Ворона (вот уж чудо — господина Кутха рассмешили!) сбежались стражники. Заметив причину веселья, хохотать начинали даже NPC. Через минуту уже вся крепость содрогалась от смеха, так что сверху со скал посыпалась каменная крошка.
