— Разве пришельцы не знали, что опасно давать гранатомет обезьяне?
— Думаю, им это было известно, — недовольно ответил Ворон. — Обезьяны, как ты выразился, были предупреждены о том, что использовать скафандр на терре (так пришельцы называли обетованные планеты) губительно. Сами они надевали такое облачение только в эфире…
— Первого канала? — сделал попытку съюморить Гэгэ.
— Эфир — это пространство между мирами, — раздраженно пояснил маг.
— Пространство между мирами — это космос, — снисходительно улыбнулся герой. — Ты разве не знал?
Ворон глубоко вздохнул и продолжил:
— Но ничего другого в противовес Темным разведчики не могли дать. Как ты помнишь, для простого магического оружия на Мэрлоне боеприпасов нельзя получить. Скафандр Светлых должен был сыграть роль гаранта мира. Но получилось в точности наоборот. Теперь каждая сторона понимала, что может взять лидерство на планете. Страсти накалялись. Стычки между городами участились. И вдруг — нервы мэрлонцов не выдержали: Светлые первыми использовали Доспех, противники ответили возмездием. Грянула Битва-на-закате. Стороны недооценили свои силы. Что было потом — ты знаешь.
Дорога между тем свернула в ущелье. Солнце уже приземлялось на горизонт, и сумерки окрашивали воздух в серые и темно-красные тона. Нефтяного запаха Гэгэ больше не чуял — то ли это был единичный воздушный порыв, то ли обоняние свыклось. По бокам от путников взмывали вверх высоченные стены скал, так что парень чувствовал себя муравьем, попавшим в гигантский пресс. Казалось, стены пресса вот-вот придут в движение и раздавят его в лепешку.
Впереди ущелье преграждали массивные железные ворота. Высоко на скалах Гэгэ разглядел цепочку вырубленных в камне башенок, нависающих над пропастью. Несколько деревянных мостиков наверху соединяли скальные стены.
— Здесь можно вечно удерживать целую армию, — сказал Ворон. С наступлением сумерек его настроение заметно улучшилось. — Только на штурмах такое описание форта не всегда помогает — гамерам плевать на то, что он «неприступный»… Эй, лоботрясы, отворяйте! — крикнул он воротам и добавил к словам гулкий удар молоточком по мятому гонгу.
По классическому сценарию несколько минут ничего не должно происходить. Для того чтобы вялые стражи распахнули ворота, необходимо было постучаться вновь. После этого в смотровое окошко выглянет пропитая морда вояки, и он с недовольным видом должен отворить просящему. При этом страшный бодун заставит стражника позабыть изучить документы путников, он по рассеянности впустит в охраняемый объект хоть вора, хоть вражеского диверсанта, хоть самого настоящего Диаблу…
Или нет, это больше подходит к тому эпизоду, где главному герою необходимо проникнуть в замок сумасшедшего лорда, чтобы вызволить из темницы прекрасную даму.
Размышляя так (пусть даже это были и не его собственные мысли), Гэгэ туповато лыбился. Знаем мы вас. А чтобы главный герой попал в дислокацию «своих» бдительный страж придерется к каждой запятой в пропуске, нудно расспросит о цели приезда — в общем, сделает все возможное, дабы помешать протагонисту самоутвердиться за счет близкого «знакомства» с автором. А еще отрицательным персонажам необходимо быть глупыми, кривыми и хилыми, потому как это единственная возможность героя рассказа продержаться хотя бы до середины истории…
— Тебя контузило, что ли? — голос Ворона вывел парня из раздумий. — Пошли.
Перед Гэгэ была настежь распахнута калитка в массиве ворот — специально для пешеходов без объемной поклажи. Ворон находился уже на стороне охраняемой зоны, чья-то рука придерживала дверь.
Он вошел во внутренний двор сторожевой крепости. Некие гипотетические работники старательно выгрызли в скале дверные проемы и узкие окна. Насколько обширны помещения внутри крепости — можно было только догадываться.
Убранство двора было самым обыкновенным: какие-то телеги, бочки, мешки (кое-где порванные с просыпанным содержимым), бревно для колки дров с вонзенным топором, даже тир с круглыми мишенями, где скучающие стражники время от времени практиковались в стрельбе. Гэгэ видел каждую щепку, каждый заржавевший гвоздик из смененной кузнецом подковы. Каждая конская лепеха источала характерный дымчато-желтый запах.
