Она проводила уроки в виде интерактивных мини-лекций, охватывая материал, как я поняла, который все остальные уже прочли. Не имея учебника и в помине, я последовала примеру Камиллы, начав машинально рисовать в тетради. Хотя, не думаю, что цветы, которые я бы нарисовала, могли иметь зубы. Я пыталась не пялиться, но она рисовала какие-то странные вещи, хотя и весьма хорошо.
Но потом мисс Миллер объявила, что пора начать эксперимент, и я пошла собирать пробирки с жидкостями со стеллажей. Я учила всё это еще в прошлом году, но мы никогда не проводили эксперименты. Меня даже втянуло в это — осторожно измерить, просеять порошок в жидкость, взять индикаторную бумагу, подождать изменения в цвете, и отметить их в таблице. Это было успокаивающим. Измеримым. Предсказуемым. Я улыбнулась, взглянув на свой лабораторный лист, с чувством выполненного дела. Один последний экземпляр для тестирования. Я взяла последнюю полоску индикаторной бумаги и склонилась над трубкой, держа в руке тарелку, на которой мы сушили бумагу.
— Ты очень хороша в этом, — сказал спокойный голос за моим плечом.
Это был Он.
Мои нервы взорвались. Я уронила тарелку, и она разлетелась осколками по полу. Моя рука рефлекторно качнулась, когда я отходила от разбитого стекла. Я опрокинула мензурку, и ее содержимое разлилось по всему столу.
— Нан-да? — воскликнула Камилла, вскакивая, когда жидкость пропитывала ее листы.
Моё лицо пылало. Мисс Миллер схватила совок и метлу, стоящие в углу.
— Извините, — лепетала я. — Я вздрогнула и… Я не… Я-я …
— Аварии случаются, — с понимающей улыбкой сказала мисс Миллер. — Я уже научилась ожидать их. Кей иди за свой стол и сосредоточься на своей собственной работе, пожалуйста.
Он выглядел слегка удивленным.
— Мне было скучно, — сказал он, возвращаясь за свой стол.
Краем глаза я заметила, какие свирепые взгляды бросает Хейли в мою сторону. Похоже, я официально потеряла ее симпатию. Когда урок закончился, она схватила Кея за руку, и все четверо покинули класс.
Вот так всё было.
Камилла всё еще собирала свои вещи. Если мы будем сидеть вместе до конца года, то нужно попытаться сгладить острые углы.
— Я, гм, я, правда, сожалею за, ты знаешь, за то, что все вещи намочились, — начала я.
Она пожала плечами.
— Особенно графики.
Ее щеки покраснели.
— Ничего страшного. Я сделаю еще.
И снова я поразилась ее необычному акценту.
— Так, гм, откуда ты? — выпалила я.
— Токио.
Я рассмеялась.
— Нет, серьезно. Откуда ты? Я никак не могу определить твой акцент.
На ее лбу появились складки.
— Токио.
Я разинула рот.
— Что? Ты серьезно? Не то, чтобы ты не оттуда, гм… выглядишь как серьезный человек.
Она фыркнула; я подумала, что это смех.
— Я серьезно.
Я потонула за секунду. Думаю, я была плоха. Уехать за полстраны — это не то, что за полмира.
— Должно быть, у тебя что-то вроде культурного шока.
Она подумала и кивнула.
Может, я права, в конце концов. Может, она на самом деле как я.
Воодушевленная, я продолжила:
— Я определенно не эксперт в этой сфере…или в школе… или в чем либо еще… Но, если тебе понадобится помочь с чем угодно…
— Я не нуждаюсь в помощи, — отрезала она, подняла сумку и зашагала к выходу.
— Ох, тогда, хорошо, — сказала я пустому стулу.
