— Я и не прошу тебя о свидании. — Эш перестал скалиться и посмотрел на нее серьезно. — Не понимаю, какие у тебя проблемы, Луиза, но постараюсь помочь. Почему бы тебе не дать мне свой адрес, тогда я как-нибудь заглянул бы к тебе. На сегодня во второй половине дня у меня намечены кое-какие дела, но часок-другой я бы выкроил.
— Часок-другой? — Луиза помедлила с ответом. Раньше бывало, что она приглашала к себе малознакомых мужчин, но сейчас она не была пьяной. — Если ты и вправду хочешь мне помочь, давай встретимся опять на нейтральной почве.
Она постаралась, чтобы ее столь официальное предложение прозвучало как можно небрежнее. Слова ее, словно бумеранг, вернулись к ней, отраженные гладкими стенами кафе, и Луизе захотелось умереть.
— Нейтральная почва дороговата для тех, кто сидит на пособии по безработице. Я могу заварить чай и у себя дома, если хочешь.
Луиза стояла как дура, соображая, что ответить.
— Право, даже не знаю.
Эш снова сел и сложил руки.
— Я думал, ты просишь меня о помощи.
— Да, но…
— Да, но ты не продумала это как следует. Не сообразила, что для помощи нужна личная встреча.
— Это не совсем так.
— Так, может, нам установить переписку? Ты будешь присыпать мне свои вопросы, а я отвечать тебе тоже по почте. Отлично смотрится. «Письма Луизы Твигг и Эшли Карсон-Брауна, Симоны де Бовуар и Сартра из Западного Лондона».
— Эшли Карсон-Браун? — Луиза уставилась на него. — Это и в самом деле твое имя?
Эш испустил долгий вздох, словно бы устав от бесконечных дебатов.
— Слушай, нужна тебе помощь или нет? Смелей, чего ты, собственно, стесняешься? Тебе станет легче, если я отвечу на вопрос, который вертится у тебя в голове?
— Какой вопрос?
— Ты никак не можешь решить, прилично ли это?
— Конечно прилично. Я не понимаю, что ты хочешь сказать.
— Я хочу сказать, что намерен помочь тебе чисто по-человечески и что это вовсе не какой-то извращенный способ, имеющий целью поставить тебя в сомнительное положение.
Луиза утратила дар речи. С одной стороны, она почувствовала некоторое облегчение, но, пожалуй, в равной мере была ошарашена. На мгновение ей показалось, что он пытается использовать ее, так же как она пытается использовать его.
— Смею тебя заверить, что я и не помышляла об искушении такого рода.
— Хорошо. Итак, мы вернулись все к тому же. Тебе нужна помощь или нет?
Она должна уйти. Все это бессмысленно. Луиза дошла до двери, потом вернулась. Эш смотрел на нее без всякого выражения.
— Я тебе позвоню, — выпалила она и спаслась бегством.
— Ты совершенно спятила! — кричала Салли в телефон. — Не понимаю, о чем ты думаешь, Луиза. Ты просто не можешь так поступить. Не можешь.
— Почему? — Луиза сидела на краю кровати и расправлялась с сандвичами с салатом. — То, что ты не стала бы это делать, еще не значит, будто я не могу.
— Ты просто не думаешь об этом всерьез. Я понимаю, что это нелегко… прости, Лу, не вешай трубку, я только отвечу на другой звонок. Одну секунду.
Луиза принялась за следующий сандвич, поморщившись, когда на зубах захрустел песок. Так и знала, что о чем-то забудет! Надо было вымыть салат-латук. Но он был такой свежий, такой чистый и аппетитный на вид, что она просто положила его между двумя ломтиками серого хлеба и принялась есть. Салли вернулась к аппарату.
— Так, теперь все в порядке.
— Может, ты сильно занята? Я перезвоню вечером.
— Нет, не надо. Фергюс что-то готовит для меня. Поговорим сейчас. Послушай, ты просто не можешь совершить задуманное. Ты попадешь в ужасное положение. Ты будешь связана по рукам и по ногам — ни денег, ни перспектив, ни светской жизни. Одинокая, унылая и отчаявшаяся. И что ты можешь предложить ребенку, чем ты его обеспечишь, скажи мне, ради Бога!
— Перестань, Салли. Мне есть что предложить ребенку. Я намерена найти приличную работу, как только это станет возможным. Я знаю, чего хочу. У меня будут деньги, будет и ребенок. Как знать, может, будет и светская жизнь. Я хочу этого, Салли. Я этим счастлива.
— Но ты ненавидишь Джона. Ты мне говорила, что хотела бы никогда его не знать и не видеть. И что он об этом подумает? Господи, Луиза, как же так можно?
