— Луиза…
Гаррис вышел на площадку и прикрыл за собой дверь. Одежду ему заменяло полотенце, обернутое вокруг бедер. Грудь у Гарриса была влажная и очень волосатая. И Луиза пристально на нее уставилась.
— Луиза, мы не могли бы поговорить об этом завтра?
— У вас красивая грудь.
— Сейчас не самое лучшее время для разговоров.
— Приятно волосатая. Заросшая волосами, но не косматая, если вам ясно, что я имею в виду. — Луиза хлопнула себя ладонью по губам и захихикала. — Фу, что это я говорю…
— Послушайте, я зайду к вам завтра вечерком, идет?
Гаррис улыбался, но ему явно было не по себе. Он переминался с ноги на ногу, словно ему надо было в уборную. В знак того, что все понимает, Луиза подняла указательный палец.
— Нет проблем, Гаррис. Я ухо…жу. Завтра, это прекрасно.
— Биг Бой? — донесся из квартиры женский голос.
Луиза нахмурилась и снова икнула, но получилось очень похоже на отрыжку.
— Понимаю. — Луиза дотронулась кончиком пальца до правой ноздри. — Вы не один, Биг Бой.
— Да! Это моя старая приятельница.
Он, кажется, был счастлив, что до нее наконец дошло, хоть и вызвало обиду. Луиза шагнула к лестнице, но тут же обернулась через плечо.
— Биг Бой? Это ваше настоящее имя? Значит ли это, что Гаррис — сценический псевдоним?
— Катись-ка отсюда, Луиза.
— Чтоб мне провалиться. Должно быть, очень старая приятельница. — Она остановилась и прислушалась, потом двинулась вниз. — Я не собираюсь навязываться. Не воображай. Прошу прощения.
— Ничего, мы наверстаем упущенное.
— Само собой.
Луиза кивнула ему понимающе и сохраняла застывшую улыбку, пока Гаррис не вошел к себе в квартиру и не запер дверь. Она была рада, что он исчез до того, как она свалилась с последних двух ступенек. Лежала скорчившись на полу и размышляла, что делать дальше. Ах да, надо лечь в постель.
Луиза вошла в квартиру, сбросила с себя пальто и прямиком проследовала в ванную. Даже не остановилась в кухне, чтобы приложиться еще разок к бутылке бренди, оставленной на столе.
Проложив дорогу в ванную, Луиза взялась за дело. Взяла кружку, привезенную с Корфу. Извлекла зубную щетку. Жить одной просто великолепно. Можно вступить в клуб, если не хватает общения. Или еще что-нибудь придумать. Она свободная личность. Вероятно, могла бы жить, как Гаррис. Луиза прекратила жевать щетинки своей зубной щетки и поглядела на потолок. Может, мысль об изобилии тестостерона у Гарриса покажется ей привлекательной, когда она протрезвеет. Или Салли до чертиков надоест ее Фергюс, и они с ней уедут куда-нибудь вдвоем, чтобы заняться серьезным флиртом. Или еще что-нибудь подвернется. Она не останется в одиночестве надолго. О нет.
Луиза присела на край ванны и огляделась с удовлетворением. Взгляд остановился на упаковке тампаксов под раковиной. Она крепче зажала в зубах щетку. А ведь у нее задержка. Совершенно точно. Не очень большая.
Луиза сделала несколько туманные расчеты. Точно, задержка есть. Она поискала глазами пластиковую коробку из-под бисквитов, в которой держала лекарства и тому подобное. Если она не ошибается, там еще остался тест. Обнаружив коробку, Луиза достала из нее пластиковую палочку, обернутую фольгой. Попыталась сосредоточиться. Действие алкоголя определенно усилилось. Ах да. Она знает, что нужно сделать.
Ухитрившись принять почти вертикальное положение, Луиза положила палочку на край ванны и продолжала свое омовение. Так трудно не запеть, когда у нее такое хорошее настроение. И как всегда в таких случаях, первым долгом ей пришли в голову мелодии из мюзикла, которые мать научила ее играть на пианино.
Она взяла в руку палочку, оставленную на краю ванны, и принялась ее разглядывать. Потом с душевным облегчением бросила ее в мусорное ведерко под раковиной. Зевнула и отмотала несколько ярдов нити для чистки зубов и принялась ее скручивать, напевая первые строчки песни «Хочу я понять тебя». Потом вдруг вспомнила, что собиралась что-то делать с зубами. То засовывая нитки в рот, то вынимая их, Луиза одновременно пыталась разобраться в собственных соображениях, повторяя:
— Синий штрих — хорошо, нет штриха — плохо. Нет, погоди: нет штриха — хорошо, синий штрих — плохо.
