— Я почти готова, — соврала она, снова вставая и швыряя на постель кучу одежды.
— Нет, ты всего лишь достала из гардероба одежду и положила ее на кровать. — Джон засмеялся. — Позволь мне отвезти тебя. Мне хотелось бы снова увидеть твою матушку. В последнюю нашу встречу мы спешили как на пожар. Я хотел бы присутствовать при том, как ты расскажешь ей о нас и о ребенке. Я был бы счастлив взглянуть на ее лицо, когда она услышит о ребенке.
— Нет, Джон, сначала мне надо повидаться с ней наедине. Ты поедешь со мной в следующий раз.
Луиза заставила себя улыбнуться. Ей самой любопытно было увидеть выражение лица Оливии после того, как она все узнает. Ребенок и Джон. У Луизы было такое чувство, что мать отреагирует на два этих феномена по-разному. Джон и Оливия познакомились, когда мать приезжала в Лондон навестить Луизу. Луиза приготовила обед, и Джон присоединился к ним. Джон говорил о перспективах своей карьеры три часа без остановки. Даже Луиза чуть не падала со стула от скуки к концу трапезы. Прощаясь с дочерью, Оливия высказала некоторое удивление по поводу того, что Джон ни слова не сказал об их с Луизой отношениях. Луиза тогда посмеялась над матерью. Но та была права насчет Джона — не столько в том, о чем она сказала вслух, сколько в том, о чем она умолчала.
Луиза с неожиданной для себя злостью запихнула бирюзовые легинсы в свой портплед. Как она смела считать, что мать права? У них с Джоном будет ребенок, и они строят планы совместной жизни.
— Может, ты согласишься хотя бы на то, чтобы я подвез тебя до вокзала Чаринг-Кросс?
— Ох нет, мне нравится ездить одной. Это дает мне время подумать.
— И о многом тебе надо поразмышлять? Ты хотя бы скажи матери, что я предлагал отвезти тебя. Мне вовсе не хочется, чтобы она считала меня извергом, который отправляет беременную женщину в путь через весь Лондон, не предложив ей помощи.
— Я непременно ей скажу.
Луиза сунула в портплед несколько пар плотных колготок и пару черных сапожек до колен. Ей ничуть не нравился тот совершенно неэлегантный имидж, который навязывал ей Джон.
— Отлично. И ты не возражаешь против того, что я проведу здесь уик-энд.
Она подняла на него глаза:
— Тебе этого хочется?
Он пожал плечами:
— В окружении твоих вещей, Луиза, я буду чувствовать себя ближе к тебе. И вообще, я уже здесь и почему бы мне не остаться. Если ты не возражаешь.
— Нет, конечно.
— И ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоей стиральной машиной? Моя при последнем издыхании.
Луиза сунула в портплед косметичку и застегнула «молнию».
— Пользуйся на здоровье.
— Прекрасно.
— Я, по крайней мере, буду знать, где ты, на случай, если что-нибудь пойдет не так. И смогу тебе позвонить, верно?
— Да, — кивнул он, теребя посудное полотенце. — Я сегодня вечером могу отлучиться, так что ты не беспокойся, если не дозвонишься.
— Хорошо. Кто-нибудь с работы?
Луиза прошлась по комнате, соображая, не надо ли взять с собой что-то еще.
— Хотел бы повидать кое-кого из друзей. Не могу же я исчезнуть с лица планеты, никому ничего не объяснив. Они будут недоумевать, куда я запропастился. Вот я и объясню им.
— Объяснишь?
Луиза прекратила циркулировать по комнате и взглянула на Джона.
— Скажу, что я теперь с тобой. — Он крепко обнял ее и тотчас отпустил. — Что моя жизнь изменилась. Что у меня появились новые обязанности, чрезвычайно важные. — Он поцеловал Луизу в кончик носа. — Что я оставил позади свое прошлое и двинулся в будущее. Так же, как и ты, грешная женщина.
— Грешная? — Она потерлась о него кончиком носа. — Что это значит?
— А что ты скажешь, Лу, насчет череды мужчин, напоминающих о себе в неведении, что я здесь? Красные розы. Крупный чек от Эндрю. И так далее. Я понимаю, что к чему.
— Не понимаешь. Я все объяснила тебе прошлой ночью. Все это было чисто умозрительно и далеко от реальности.
— Ты более греховна, чем я предполагал, но, если ты не хочешь этого признавать, Бог с тобой, твое право. И я понимаю, почему, Луиза. — Голос его смягчился. — Ты хочешь убедить меня, что я отец твоего ребенка. Я это знаю. И я тебе верю.
— Послушай, Джон. — Луиза отстранилась от него, пытаясь представить себе ход его мыслей. — Я не была столь греховной, как ты думаешь. Собственно говоря, я вообще не была такой. Эндрю мой коллега, не более. Гаррис — просто актер. Он не может не актерствовать. Эш — отзывчивый и добрый человек, который помог мне, когда я была одна как перст. Я написала Ленни и Джайлсу, потому что чувствовала себя ужасно одинокой. Заброшенной. Но не думаю, что я предприняла бы в связи с этим что-нибудь реальное, даже если бы не решила вопрос о ребенке.
