Вооруженные силы Чили: пример империалистического проникновения - страница 79

Почему ты так думаешь? Тебе давали когда-нибудь наркотики?

Гонсалес: Мне — нет. Но я знал, что они считали необходимым иногда давать людям наркотики.

Вполне объяснимой, но главной ошибкой правительства Народного единства была, без сомнения, неправильная оценка роли, которую играли вооруженные силы в политической жизни страны. Образ военных, создаваемый правительственными средствами информации, представлял собой совершенно извращенный стереотип: профессиональный и аполитичный корпус, не рассуждающий и полностью подчиняющийся гражданской власти, не вмешивающийся в исторические судьбы страны, за исключением того, что он является гарантом ее территориальной целостности и конституционного порядка. Более того, он якобы и в прошлом никогда не вмешивался в эти судьбы.

Политика Народного единства по отношению к вооруженным силам могла отвечать тактическим целям, но верно также и то, что она в определенной форме повлияла на огромную массу населения, представляя образ военного, который абсолютно не соответствовал действительному. Однако ни военная доктрина, ни идеология, внушаемые империализмом как в процессе подготовки офицеров, так и в процессе подготовки солдат и унтер-офицеров в Чили, не могли быть не известны всем гражданам страны.

Несмотря на это, до самых последних дней перед переворотом значительная часть населения Чили питала иллюзии, что вооруженные силы никогда не нарушат конституцию, которая обязывала их подчиняться гражданской власти. Эти иллюзии имели столь глубокие корни, что смогли стать сильнее реальных фактов, таких, как попытка переворота Вио в октябре 1969 года, целая серия раскрытых заговоров и, наконец, попытка переворота («Танкасо») 29 июня 1973 года. Эти иллюзии исчезли только тогда, когда «Хаукер Хюнтеры» военно-воздушных сил начали бомбить «Ла Монеду».

К слову будет сказано, ракеты, использованные в этой операции, не были обычным для вооруженных сил Чили оружием. Согласно достоверным источникам, оно представлялось военно-воздушными силами Соединенных Штатов при содействии полковника Лоуренса Коркорана, военно-воздушного атташе в Сантьяго-де-Чили, начиная с августа 1972 года. Речь шла о 17 ракетах стоимостью 50 тысяч долларов каждая. Коркоран, кроме своего «дипломатического» поста, являлся также агентом Армейской службы разведки США или разведывательного агентства Пентагона.

В отношении самолетов мы можем напомнить комментарий бывшего сенатора от демохристианской партии Хуана де Диос Кармона: «Я горжусь тем, что, будучи министром обороны в правительстве Фрея, разрешил приобретение самолетов «Хаукер Хюнтер», что бомбили «Ла Монеду»[51].

Бомбардировка положила конец мифу о «нейтральности» вооруженных сил; мифу, в который не верили не только сторонники народного режима, но и многие из его противников.

За год до переворота СЕДОП (Центр по изучению общественного мнения), руководимый социологом — демохристианином Эдуардо Амуйем, провел опрос в Сантьяго, поставив среди прочих и следующие вопросы:

Верите ли вы, что военное правительство будет благом для Чили?

Верите ли вы, что вооруженные силы могут отказаться от своей роли защитника законности?

Тогда, в октябре 1972 года, конгресс одобрил предложенный демохристианами закон о контроле над оружием. Об этом важнейшем инструменте фашистов хорошо сказал после переворота вице-адмирал Патрисио Карвахаль, бывший в то время начальником генштаба вооруженных сил: «План того, как заставить молчать средства массовой информации и связи мы разработали заранее. А потом мы располагали двумя важными инструментами, которые помогли и облегчили наши действия: закон о внутренней безопасности государства, и особенно закон о контроле над оружием, позволившие нам предпринять превентивные меры. На этой основе было очень легко действовать…»