«О боже», — подумала Сэндри, когда он встал на колено перед её креслом. «Он попытается за мной ухаживать».
Фин схватил её руку.
— Прости меня, что я не был рядом, чтобы тебя защитить, — сказал он с пылающим взором голубых глаз. — Мне следовало быть там. Я бы отправил этих псов восвояси прежде, чем они оставили бы на твоём челе хоть одну морщинку от беспокойства. Я и сейчас могу это сделать, если захочешь. Амброс может дать мне пару отрядов, и я найду этих трусов, и притащу их обратно на твой суд.
— Очень мило с твоей стороны, но я уверена, что они уже давно сбежали, — мягко ответила Сэндри. — Но мне в самом деле не нужны защитники. Я могу сама о себе позаботиться, Фин. И Кузену Амбросу люди нужны на пашнях.
— Пахать, когда под угрозой твоя честь и безопасность? Я знал, что Амброс — немногим лучше бухгалтера, но это оскорбительно! И ты не должна испытывать нужду в самозащите! — возразил он. — Ты — нежное существо, которого не должна касаться такая мерзость! С этого момента я — твой преданный слуга. Мой меч — в твоём распоряжении. И если тебе снова станут докучать какие-то жалкие подобия на рыцарей, я позабочусь, чтобы они получили урок, который запомнят на всю оставшуюся жизнь.
Он пылко поцеловал ладонь Сэндри:
— В отличие от них, меня заботит лишь твоё счастье.
Сэндри не могла удержаться. Её губы презрительно скривились:
— И моё богатство?
Фин снова поцеловал её ладонь:
— Не волнует меня ни капли, — заверил он её. — Нельзя видеть что-то изящное и прекрасное, и думать о цене — по крайней мере, это недостойно истинного дворянина. Оставим это купцам и Торговцам. Те из нас, кто чего-то стоят в обществе, знают, в чём истинная ценность.
Ей наконец удалось от него избавиться, после ещё двух поцелуев ладони и ещё большего количества пылких обещаний защиты. «Он дождался темноты, чтобы предложить отправиться на поимку этих людей», — угрюмо подумала Сэндри, вытирая ладонь салфеткой. «Ох, я к нему несправедлива. Он места себе не находил с тех самых пор, как мы вернулись — он несомненно хочет отправиться в погоню за похитителями».
Ей вспомнилось гневное, красное лицо Димитэра, когда тот кричал на неё. На миг ей захотелось позвать Фина обратно и приказать Амбросу дать ему достаточно людей, чтобы поймать Димитэра с его дядей. Побороть это искушение оказалось труднее, чем она ожидала.
«И снова унижение», — мрачно подумала Сэндри. «Терпеть не могу неприятные эмоции. Они такие…»
У неё свело живот. Сэндри обхватила себя руками за талию, и подумала:
«Неприятные».
Ей удалось съесть одну ложку тушёных яблок, когда кто-то ещё постучался в её дверь.
— Входите, — сказала она, думая, что это уж точно Гудруни.
Вошёл Джак, улыбаясь своими карими глазами и миловидными губами.
«Мила Зерна, сжалься надо мной», — подумала Сэндри, одаривая Джака своей самой вежливой, холодной улыбкой.
— Я пришёл проведать тебя, — небрежно бросил он, засовывая руки в карманы своего лёгкого пиджака. — Тебя недоставало за ужином.
Сэндри заметила, что в махинациях во время трапез Джак чаще всего умудрялся сесть рядом с Сэндри, владея искусством отвлечения лучше Фина.
— Амброс рассказал нам, что произошло, — продолжил Джак. — Тебе следует написать Её Имперскому Величеству.
— Я думала, что она презирает похищенных женщин, поскольку ей самой удалось сбежать, когда похитили её, — ответила Сэндри.
— Ну, она одобрит то, что ты сама справилась, но дело не в этом. Можно мне присесть?
Его взгляд был таким открытым и приветливым, что она невольно указала ему на кресло, прежде чем успела толком обдумать своё решение. Джак пододвинул кресло поближе к ней, и сел, наклонившись вперёд и упёршись руками в колени.
— Но ты действительно в порядке? — спросил он. — Никаких запоздалых колебаний, никакой пылкой жажды мести, теперь, когда у тебя было время подумать?
Сэндри улыбнулась:
— Нет, совсем нет. Такие люди — свои самые худшие враги.
— Ты точно заслуживаешь кого-то получше, — ответил Джак. — Культурного, утончённого мужчину. Кого-то, что может тебя рассмешить.
— Но я не хочу замуж, — разумно указала Сэндри. — Мне и одной хорошо.
