— Любой погодный маг иногда ошибается, — ответила она таким тоном, будто констатировала факт.
— С нормальной погодой, на которую никто не влиял? — пожала плечами Трис. — Как хочешь. Я явлюсь на этот ваш полдник после того, как погляжу на Сиф, если ты мне укажешь, как пройти на внешнюю стену.
Ишабал прикрыла улыбку хорошо ухоженной ладонью:
— Даже лучше. Я сама тебя туда отведу.
Она щелчком пальцев остановила проходившего мимо лакея и что-то тихо сказала ему. Когда тот поспешно удалился в направлении, откуда она сама шла до этого, Ишабал указала на другой коридор:
— Сюда.
Она повела Трис через центральную часть дворца, в широкое помещение. Там находился крытый лестничный проём, который выходил на окружавший дворец внутреннюю стену. Оттуда они пересекли крытый мостик и оказались на внешней стене, которая с одной стороны дворца шла вдоль Главной Улицы, а с трёх остальных — вдоль скал.
— Разве вам не нравится ходить на открытом воздухе? — спросила Трис, когда они шли по мосту на внешнюю стену. — Почему ваши лестницы и мосты — крытые?
Она вообще-то не возражала. Она больше не могла позволить открытому воздуху затопить себя когда вздумается, хотя иногда она рисковала получить головную боль и путаницу, вызываемые ветром — просто потому, что ей его так не хватало.
Ишабал грустно улыбнулась:
— Почему? В середине зимы бог Сифутан превратит твоё дыхание в ожерелье из морозных бриллиантов, — ответила она. — В это время года мы не осмеливаемся выходить наружу, и эти лестницы и мосты — самое близкое для нас место к улице. К счастью, в это время сам бог, и озеро, служат достаточной защитой. Никому не приходится умирать, стоя на страже этой открытой части стены.
Они прошли через двери на дальней стороне моста. Там была открытая галерея, достаточно широкая, чтобы по ней легко могли проехать три всадника, бок о бок. Внизу, на расстоянии в четыреста футов, у основания зубчатых стен простиралась Сиф. Юная девушка и пожилая женщина прошли по стене около двухсот футов, на дёргавшим их волосы и одежду ветру, пока Трис не остановилась у одной из амбразур, или бойниц в камне стены. Она указала на серую массу грозовых туч где-то в десяти милях от берега.
— Я говорила под влиянием глупой национальной гордости, — сказала Ишабал, прислонившись к зубцу около амбразуры. — Бог Сифутан — известный хитрец, с неприятной привычкой насылать бури без всякого предупреждения для наших магов.
Трис прикусила губу. Ветер показал ей чёткий образ разворачивавшейся вдалеке сцены, бывшей для её обычных глаз лишь смазанной точкой.
— Надеюсь, что все рыбацкие суда вернулись к берегу, — озабоченно заметила Ишабал. — Эти бури печально известны скоростью, с которой они появляются.
— Они пытаются, — пробормотала Трис.
Образ судов вырвался из её хватки. Она закрыла глаза и выполнила своим разумом трюк, изменив форму своих глаз и своей силы, которую она поместила перед ними. Она осторожно сняла свои очки и засунула их в карман своего платья, затем открыла глаза. Теперь она могла видеть на мили вперёд, без необходимости полагаться на приносимый ветром образ. Вдалеке маленькая рыболовная флотилия пыталась развернуться и доплыть до берега, попав в поток поперечного ветра, не позволявшего им двигаться в нужном направлении.
Ишабал водила руками в воздухе. Вдруг всё перед стеной пошло волнами, а в глаза Трис заполнило серебряным пламенем.
— Ай! — воскликнула она, прикрывая ладонями заслезившиеся глаза. — Что ты творишь! Больно же!
Ишабал, превратившая находившийся перед ними воздух в огромное провидческое окно, в котором во всех деталях была видна рыболовная флотилия, спросила:
— Больно? Что ты имеешь ввиду? Почему ты закрыла… дитя, что ты делаешь?
Трис рывком вытащила платок из выреза своего нижнего платья.
— То, что я обычно делаю, прасмун благослови!
Благословение тариосского изгоя-прасмун таковым не являлось. Трис протёрла глаза и изменила свою магию, пока её зрение не вернулось в нормальное состояние, затем вернула очки на положенное им у себя на длинном носу место.
Ишабал сцепила ладони перед собой, глядя на пытавшуюся я снова набрать ход флотилию.
