Даджа смущённо опустила взгляд. Она сделала в Кугиско несколько очень громких и очень неприятных вещей. Глава магов Берэнин конечно же знала, что именно там произошло, и как глупо Даджа вела себя, позволив делам принять неприятный оборот. Берэнин продолжила:
— Вимэйси Трисана Чэндлер.
Трис сделала ещё один реверанс, не сводя глаз с Ишабал. Императрица улыбнулась и добавила:
— И Винэйн Браяр Мосс.
Её глаза ласкали Браяра, пока он отвешивал поклон.
На миг Даджа подумала о том, чтобы послать двум другим девушкам мысль «Теперь несколько недель будет совершенно невыносимым», но остановилась. «Если я начну, то они захотят всё время поддерживать связь, пока им это не надоест, а потом они меня опять отрежут», — сказала она себе. «Лучше уж вообще без связи».
— Для меня честь встретиться с вами, Вимэйси Лэдихаммэр, — ответила Сэндри, сделав реверанс. — Вы известны далеко за пределами Эмелана. Я помню, что Матушка говорила о вас.
— Я сказала ей, чтобы она не совала нос в мою мастерскую, — снисходительно сказала маг. — Твоя мать всегда училась только на своих ошибках.
Ишабал Лэдихаммэр была седоволосой, с глубоко посаженными тёмными глазами и прямым носом. Её губы были изящно изогнуты и не были накрашены. Она вообще не использовала макияж, в отличие от других придворных женщин.
— Ваша слава и до нас тоже дошла, — сказала она, глядя на всех четверых. — Будет любопытно поговорить с вами. Я не знакома ни с какими другими магами, получившими свои аттестаты в столь юном возрасте.
— Этим они не только позволили нам практиковать магию, Вимэйси, но и посадили нас на привязь, — небрежно бросил Браяр. — В душе мы всё ещё дети.
— Весьма пугающая мысль, — ответила Ишабал, без волнения в голосе или взгляде. — Такое «Дитя», о котором ты говоришь, не было бы способно уничтожить дом дворянской семьи в Чаммуре за несколько часов, не разрушив при этом весь город вокруг него.
Браяр пожал плечами:
— Мне помогли. И здание было старым.
— Вы все такие скромные? — поинтересовалась Берэнин.
Пока другие говорили, Даджа наблюдала за императрицей. Эти большие карие глаза неустанно следили за мимикой их лиц. «Бьюсь об заклад, она всё замечает», — думала Даджа. «Я бы делала то же самое, будь я на её месте».
Быть женщиной на троне крупнейшей империи к северу от Моря Камней и к востоку от Янджинга было делом нелёгким. Удерживать в узде дворян, знаменитых своими горячими головами, казалось Дадже довольно тяжёлой работой. Наморнские дворяне были известны своей любовью к сражениям — если не за империю, то друг против друга. Взойдя на трон в шестнадцать лет, Берэнин постоянно занимала своих дворян войнами и масштабным расширением империи, выжимавшим деньги из кошельков её подданных. Теперь, когда империя упёрлась в Море Травы империи Янджинга на востоке и в Бесконечный Океан на западе, Берэнин вероятно беспокоилась о том, как ещё занять свой народ.
«Послать их в новые земли, за Бесконечным Океаном», — подумала Даджа, мысленно пожав плечами. «Это их займёт. Пусть завоёвывают тамошних дикарей, если смогут. Докладывавшие Спиральному Кругу исследователи говорили, что живущие в новых землях люди обладают своей могущественной магией, укоренённой в их почве. Пусть наморнцы попробуют их одолеть, если им больше нечем заняться».
Пока Даджа размышляла, Сэндри объясняла, что они четверо не были скромными, но лишь понимали, насколько мало они на самом деле знают.
— Обладание аттестатом лишь даёт тебе понять, сколькому ещё предстоит научиться, — любезно объяснила она. — Правда, Совет Адептов Спирального Круга дал нам медальоны не только для того, чтобы мы перед ними несли ответ, но и чтобы подтвердить, что мы достигли некоего контроля над нашей силой.
Внимание Даджи привлекло движение у боковой двери. В комнату вошла женщина лет двадцати с небольшим, она несла что-то большое, завёрнутое в мерцавший сетью магического серебра шёлк. Женщина была одета в янтарного цвета льняное платье с накидкой из зелёного шёлка, и одежда была скроена так, чтобы подчёркивать её пышные формы. Её губы были такими же сочными, как и её фигура, а тёмные глаза — большими и окружёнными длинными ресницами. Вьющиеся коричневые волосы, доходившие ей до плеч, она носила распущенными, прикрывая их янтарного цвета кисейной вуалью, удерживаемой на месте заколками с самоцветами. Увидев, что Даджа смотрит на неё, женщина улыбнулась. Было столько веселья в её взгляде, что Даджа была просто обязана улыбнуться в ответ. «Кто она?» — подумала девушка. «Она, должно быть, самая прекрасная женщина при дворе императрицы».
