— Езжайте домой, — прохрипела Трис. — Я догоню вас, когда смогу.
— Так и поступим, — заверил её Браяр.
Он наклонился, и поцеловал её неповреждённый лоб.
— У тебя хороший план. Поправляйся.
— Я буду рада уехать как можно скорее, не смотря на Ризу, — добавила Даджа, осторожно целуя Трис в макушку. — Не обращай внимания на Сэндри. Она становится Её Дворяншеством только когда сильно напугана.
Она последовала за Браяром прочь из комнаты.
Трис посмотрела на Сэндри. Лекарь откашлялся.
— У меня такое ощущение, будто я тебя бросаю, — объяснила Сэндри, глядя в пол.
— Попытайся ощутить, что следуешь здравому смыслу, — тихо предложила Трис. — Именно так я и поступаю, когда знаю, что делаю то, что считаю правильным.
Она проглотила лекарство. Лекарь поставил чашку в сторону, и вывел Сэндри из комнаты, закрыв дверь у себя за спиной. Последний взгляд на Трис показал Сэндри, что та закрыла глаза. Она уже спала.
23й — 26й дни Луны Розы, 1043 П.К., Дом Ландрэг, Данкруан, Наморн
Сэндри опустила крышку своего последнего дорожного сундука, и заперла его, затем кивнула лакею, разрешая унести сундук. Она подумала, не следует ли ей последний раз взглянуть на Трис. Та почти не просыпалась за последние два дня, напитанная заклинаниями троих лекарей. Сэндри, Браяр и Даджа уже попрощались с ней в обед. Сэндри почему-то сомневалась, что Трис встанет на заре, чтобы помахать на прощание их маленькому каравану из трёх магов, Гудруни с детьми, Жэгорза и десяти солдат, которых Амброс отправил сопровождать её до границы.
Сэндри посмотрела на Амброса, сидевшего у окна и читавшего бухгалтерскую книгу.
— Хотела бы я, чтобы ты не посылал со мной этот десяток охранников, — сказала она своему кузену. — Они нужны тебе дома, и без них мы будем двигаться быстрее.
— Это выглядело бы недостойно, опусти я тебя без них, — сказал Амброс своим обычным сухим тоном. — Я не позволю никому утверждать, что я не выполнил свой долг перед тобой.
Сэндри покачала головой, и взяла с кровати папку с бумагами от юриста. Она дала её Амбросу.
— Они засвидетельствованы и заверены как положено. Юрист подал копии в судебные канцелярии здесь и в округе Ландрэг. Всё как я и обещала. Тебе никогда не придётся снова посылать мне фиксированные выплаты каждый год. Прежде чем отсылать мне деньги, ты сначала позаботишься о любом ремонте и улучшениях владений.
— Но императрица продолжит облагать меня налогами. Я — не владелец земель, и не могу возражать против налогообложения в суде. И я не смогу освобождать других невест, таких как Гудруни, потому что я — не их сюзерен, — указал Амброс.
— Делай так, как предлагает юрист в этих бумагах, — Сэндри указала на папку, — и внеси всех незамужних женщин в моих владениях в списки своих собственных земель, чтобы ты мог объявлять себя их сюзереном. Он говорит, что это должно выстоять в суде. Это дорого, но ты можешь взять деньги на это из тех, что послал бы мне — с моим благословением.
Сэндри скрутила в руках платок.
— Кузен, если я отсрочу мой побег, то рано или поздно императрица найдёт способ удержать меня здесь. Этого я позволить не могу. У меня в Эмелане есть дела, о чём она отлично осведомлена. Я сказала ей, что не останусь. Я не подчинюсь этой знаменитой воле императрицы. Я нужна Дедушке, и ты управляешь землями гораздо лучше, чем могла бы я. Разве нельзя просто оставить всё как есть?
Амброс собирался было ответить, когда в открытую дверь постучалась служанка:
— Прошу прощения, Клэйхэйм, Сагхад, но к клэйхэйм с визитом явился мужчина. Он говорит, чтобы я представила его лишь как Шана.
— Он играет в рискованную игру, — пробормотал Амброс, вставая, чтобы уйти.
Сэндри встала, отряхивая юбки:
— Я его приму в малой гостиной, — приказала она.
Когда служанка ушла выполнять приказ, Сэндри пошла в гардеробную, чтобы проверить свой внешний вид. Её платья сочетали два оттенка синего, придававших яркости её глазам. Она убрала выбившийся локон волос, и надела на голову прозрачную белую вуаль, затем мягко прикусила губы, чтобы прибавить им красноты.
«Не знаю, зачем я это делаю», — подумала она. «После того, как он мне лгал. Заставил меня думать… что ж! Я по крайней мере выскажу ему всё, что я о нём думаю!»
