— Кто мог быть настолько глуп, чтобы напасть на дворянку в имперском дворце? — захотел узнать Кэн. — И как этот идиот собирался совершить это — и не попасться?
— Скоро узнаем, — парировала Берэнин, остановившись, чтобы взять себя в руки. — После чего я решу, что делать с этим глупцом, и с любым идиотом, согласившимся ему помогать. Но сперва я бы хотела, чтобы вы двое подготовились. Я очень не хотела бы на собственном опыте выяснить, что их наставники переоценили способность наших гостей держать себя в руках, когда дали им медальоны в столь юном возрасте.
Вздохнув, Берэнин разгладила свои золотые юбки. Затем, лениво, будто прогуливалась по своим садам, она повела своих магов в свой личный зал для аудиенций.
Снаружи стоял стражник. Благодаря годам службы, его лицо оставалось бесстрастным, хотя взгляд был неуверенным: большинство посетителей личного зала для аудиенций являлись в дневное время. Когда императрица остановилась перед ним, он поклонился, и открыл для неё и её спутников дверь.
Сидевшие там трое молодых магов встали, когда вошла Берэнин. Все трое, включая Сэндри, носили свои медальоны поверх одежды. Трис выглядела растрёпанной, с двумя толстыми, извилистыми локонами, свободно свисавшими из её обычно забранного в сетку клубка. Её лицо было бледным, и блестело от пота, но взгляд серых глаз леденил. Стеклянная драконица подобно охраняющей статуе сидела у неё на плече, уцепившись лапкой за волосы.
Браяр тоже потел. Когда он посмотрел на императрицу, она ничего не смогла прочесть у него на лице.
То, как Ишабал описала внешний вид Сэндрилин, вполне соответствовало действительности. Волосы Сэндри представляли собой взъерошенную копну, спутанную и перевитую. Её одежда, по крайней мере, не была помята — свидетельство её власти над нитями, но её руки и стопы были перевязаны тряпками. Её лицо было покрыто пылью и ссадинами. Взгляд её васильковых глаз был полон стали.
— Моя дражайшая Сэндрилин, — сказала императрица, шагая к ней, вытянув руки. — Что с тобой случилось?
Сэндри посмотрела ей прямо в глаза:
— Финлак фэр Хьюрик со мной случился, — сказала она незнакомым, хриплым голосом. — Фин, и этот отвратительный обычай с похищением, которому вы позволил процветать в этой стране.
Она закашлялась, морщась от боли. Слёзы потекли по её лицу. Она со злостью смахнула их.
Берэнин остановилась, уставившись на девушку:
— Что? — спросила она, сбитая с толку. — Фин… Финлак… сейчас в танцевальном зале.
Её мозг стремительно заработал, как всегда случалось во время кризиса. Так её учили.
— Что случилось с твоим голосом?
— Такое бывает, когда кричишь, — холодно сказал Браяр. — Могу я сходить в мои покои, чтобы взять ей что-нибудь от горла?
— Кэн, пожалуйста, позаботься об этом, — приказала Берэнин.
Когда Кэнайл подошёл к Сэндри, та попятилась. Браяр подошёл, встав рядом с ним:
— Будь очень осторожен с тем, что делаешь, — тихо сказал Браяр. — Наше терпение на исходе.
— Понял, — ответил Кэн. — Это просто лёгкое лечебное заклинания, Клэйхэйм.
Он наклонился вперёд, положив широкую ладонь на грязную шею Сэндри. Она дёрнулась, затем закрыла глаза. Несколько мгновений спустя, Кэн отошёл от неё.
«То есть, Финлак проделал это в моём собственном дворце?» — гадала Берэнин, и её сердце сковывал лёд. «Не один, конечно же. И как он думал отсюда сбежать?»
Она выбрала кресло, вместо трона, и уселась.
— Я думаю, я пойму лучше, если ты объяснишь, Сэндрилин, — холодно сказала она. — Все садитесь, пожалуйста. Если у вас есть жалоба, то я уверена, что её можно разрешить.
— Я тоже уверена, — ответила Сэндри, садясь в кресло.
Её голос звучал грубо, но отчётливо.
— Трис, пожалуйста, садись, а то упадёшь.
— Я не какой-нибудь изящный цветок, которого может истощить собственная магия, — парировала Трис. — Я сейчас могу снова опустить нас к основанию скалы, если хочешь. Кстати говоря, насчёт скал…
Она села в кресло, и вытащила из сетки длинную косичку.
Берэнин увидела, что Ишабал сосредоточила всё своё внимание на рыжей. Она сняла с пояса шёлковый шнур, на котором висели разнообразные могущественные талисманы, каждый из которых был ключом к разным защитным заклинаниям. Её пальцы обвили один из талисманов, который, как знала императрица, создал бы вокруг Трис магическую клетку.
