«Ну, почти ни при чём», — честно поправила она себя. «Я просто спутала поцелуи и любовь».
Эта мысль заставила её сесть. «Даджа влюблена», — удручённо подумала она. «Наконец, после всех этих лет. Это чудесно, но… она захочет остаться, так ведь? Она захочет остаться с Ризу. Она не захочет возвращаться домой».
По её щеке стекла крупная слезинка. Сэндри нетерпеливо смахнула её. «Худшее время для того, чтобы превращаться в нервную дурочку», — сказала она себе, вставая с кровати. «Нужно успокоиться».
Ей оставалось только одно. Она вытащила свой ночной светильник, поставила его на столик, затем взяла свою корзинку для рукоделия. «Вышивка», — твёрдо сказала она. «То, что лекарь прописал».
* * *
Финлак фэр Хьюрик вломился в жалкие две комнаты, которые были ему отведены в имперском дворце, и пинком отправил скамейку для ног в ближайшую стену. «Посмешище», — подумал он, скрипя зубами, пока те не заныли. «Она сделала из меня посмешище перед всем двором, избавившись от меня под предлогом «Ох, Фин, мне так жарко, я обязана присесть, и получить льда!». Я только отвернулся — а она уже танцует с этим безмозглым качком Джаком!»
Он начал шагать по своим небольшим комнатам, обдумывая свои варианты. «Говорят, Шан ухаживает за ней, втайне от императрицы», — подумал он, проводя не находящей себе места ладонью по кинжалу у себя на поясе. «Я знаю, что он амбициозен, но ведь не дурак же. Даже казна Ландрэга не защитит его от неудовольствия императрицы — или защитит?»
Он отмахнулся от этой мысли. «Только глупец попробует обмануть Берэнин», — решил Фин. «Но Джак. Сэндри предпочитала Джака мне с тех самых пор, как мы приехали в Ландрэг. Сегодня вечером она открыто кинула меня ради него. Так что эту гонку я проиграл. Что ж, я не буду ждать, пока они с Джаком начнут ласкаться и ворковать, в результате чего я стану посмешищем для всей империи. Её Имперское Величество восторгается дерзкими мужчинами, которые берут то, что хотят — ну, по крайней мере дерзкими мужчинами, которые не пытаются взять её саму. Возможно, если я буду достаточно дерзок, и словлю её драгоценную кузину, то смогу стать её следующем фаворитом, и Сифутан побери Шана, и Кэна, и остальных её любимчиков!»
«Дядя сказал, чтобы я позвал его, если нужна помощь».
«Ждать больше нельзя. В Данкруане лето пролетает как ветер, а Джак работает быстро».
Всё для себя решив, Фин сел за свой стол, нашёл чернильницу, бумагу и ручку, и начал писать.
8й — 22й дни Луны Розы, 1043 П.К., Имперский Дворец в Данкруане, Наморн
Приём шёл не так, как ожидал Браяр. Он определённо явился с намерением увлечь Кэйди в тенистый уголок сада, чтобы немного позабавиться, но Кэйди решила сначала его помучить. Она трижды отказывала ему, когда он подходил к ней, чтобы пригласить на танец, уходя с кем-то другим при его приближении. Первые два раза он просто широко улыбался, и приглашал танцевать другую девушку. В третий раз, когда Кэйди ухмыльнулась ему через плечо Фина, когда тот закрутил её в танце, Браяр остановился, чтобы снова всё обдумать.
«Это глупо», — думал он. «Все эти люди со своими украшениями, наблюдая, чтобы увидеть, кто кому завидует, а кто — не завидует, кто кому благоволит, всё это — пустая трата времени. Чего они эти добиваются? Почему я трачу своё время на эту глупую игру?»
Образ мертвецов из Гьонг-ши перекрыл собой ярко одетых танцоров. Браяр ощутил запах разлагающейся плоти. На миг он услышал не музыку и смех, а свист ветра над скалой. Он тряхнул головой, чтобы изгнать образ из головы, и крепко защемил нос, чтобы избавиться от вони. «Я всё это оставил там», — с яростью подумал он. «Я только хочу вернуться домой и вспомнить, что такое радость!»
Усталый и вспотевший, Браяр посмотрел на забитый людьми зал. «Все эти дорогие одежды, эти шутки, и выпивка, и еда — какая от этого польза?» — устало гадал он. «Завтра простолюдины будут нищими, голодающими и умирающими от пронзившего их солдатского копья, а эти люди закатят ещё один праздник, с новыми дорогими одеждами, новыми шутками, новыми драгоценностями. Страдание забыто, или на него не обращают внимание — зачем печалиться? Жертвы войны — не
