— Ну, как? Удобно?
— Оно тёплое, — прошептал Жэгорз, поднимая на неё взгляд.
— Не буду же я совать тебе в уши холодный металл, — сказала Даджа, слегка обиженная тем, что он мог такое о ней подумать.
Проверив, как подходит первое изделие, она мягко повернула Жэгорзу голову, и вставила второе.
— Вот, — прошептала она, намеренно говоря тише, чтобы проверить способность изделий улавливать обычные звуки.
Она продекламировала первые строчки её любимой истории:
— Давным-давно, Торговец Кома и его невеста, Счетоводчица Оти, увидели, что в их учётных книгах нет сбережений, нет тёплых воспоминаний, запасённых на холодные времена.
— Это сказка Торговцев, — сказал Жэгорз. — Про то, как Торговец и Счетоводчица создали Цо'ха, и записали их имена в великих книгах.
Даджа потрясённо уселась на пятки:
— По дороге в Данкруан у тебя будет возможность рассказать мне, откуда ты узнал истории Торговцев, — с улыбкой сказала она ему. — Но не сейчас. Я хотела бы всё же немного поспать этой ночью.
Она протянула руку к своему рабочему столу, и осторожно взяла своё второе творение. На это изделие Трис пожертвовала одну пару своих очков. Даджа заменила линзы дисками из живого металла, которые выковала тонкими как парча. Закрепив их на каркасе из проволоки, она использовала свой инструмент с острым кончиком, чтобы начертить на них знаки, которые заставили металл закрепиться на месте и работать так, как она хотела.
Она осторожно поместила оправу Жэгорзу на костлявый нос, и закинула дужки за уши. «Я правда в этом не уверена», — подумала она, покусывая нижнюю губу. «Я немало странностей сделала, это точно, но линзы для очков, которые позволяют кому-то видеть обычным зрением, но не магическим? Только Трис могла прийти в голову такая идея».
— Ты меня видишь? — спросила она.
Жэгорз кивнул.
— Его нужно всего завернуть в сталь, чтобы он тебя не видел, Даджа, — донеслось с кровати сонное ворчание Трис. — Ты — крупная девушка, и ты находишься прямо перед ним. Чайм, полетай по комнате, а? Жэгорз, ты видишь Чайм?
Даджа наблюдала, как Жэгорз следит за полётом стеклянной драконицы, в то время как Чайм взмывала и пикировала вокруг вырезанных из дерева декораций на потолке. Она в восторге осклабилась:
— Думается мне, что эта штуковина может даже сухую гниль вылечить, — сказала она, с гордостью поглаживая живой металл на обратной стороне своей ладони.
— Розторн сказала бы, что от гордыни ты споткнёшься на лестнице, — сказал Браяр, зевая. — Идём, Жэгорз. Утром устроим этим штукам настоящее испытание.
Даджа поднялась на ноги, вздрогнув, когда её спина начала жаловаться на часы, проведённые в согнутом состоянии за работой. Она потягивалась, когда Жэгорз похлопал её по плечу:
— Утром я скажу, как они в деле. Прошу прощения, что я вообще говорил о невозможности видеть сквозь металлические очки.
Он поспешил прочь из комнаты, а Даджа покачала головой, глядя ему вслед.
Трис застала её врасплох, подбежав к ней и оставив у Даджи на щеке редкий поцелуй:
— Я знаю, они сработают, — сказала она. — Спасибо тебе, за него.
— Он и мой сумасшедший тоже, — сказала Даджа, а Трис поспешила прочь.
6й — 8й дни Луны Розы, 1043 П.К., от Клэйхамата Ландрэг до Данкруана, Наморн
На следующий день они отправились в путь с Амбросом, его семьёй и личными слугами, своими собственными слугами, и десятью солдатами для сопровождения, нужны они были для вспашки, или не нужны. Даже за то короткое время, в течение которого они жили в Ландрэге, Сэндри заметила немало изменений. На полях цвели разнообразные зерновые, более крепкие и устойчивые к болезням благодаря Браяру. То же самое он проделал в садах. Рабочие трудились над восстановлением моста на дороге в Данкруан.
— К тому времени, как мы вернёмся, он уже будет починен, — сказал Амброс, пока Сэндри махала рукой очередной кучке фермеров, кланявшихся ей с полей.
«Хорошо видеть, как всё продвигается вперёд», — думала Сэндри, когда они миновали две телеги, гружёные известью и шифером для починок в Пофкиме. Позади, в замке, её драгоценности, принадлежавшие лишь её матери и не являвшиеся частью владений Ландрэг, лежали в закрытом ящике, который находился в кабинете Амброса. В том же ящике были три копии написанных рукой Сэндри приказов её кузену. Часть самоцветов он должен был продать, если это потребуется для любых работ, необходимых для процветания поместья.
