Собор этот стоит на самом высоком холме Марселя, и на куполе его помещается большая мраморная статуя Мадонны, которую видно далеко с моря и суши. По поверью, она защитница всех мореплавателей.
Идем в гору, перед нами раскрывается великолепная панорама Лионского залива с его островами. Виля, конечно, многое уже знает.
— Вон видишь, — обращается он ко мне, указывая на островок с крепостью. — Это остров Иф. Там долгое время была тюрьма, в замке, построенном Франциском Первым. Есть даже версия того, что знаменитый Человек в железной маске был заключен в тюрьму Иф и умер не в Бастилии, а здесь и будто существует его камера, которую показывают экскурсоводы, поскольку сейчас в замке Иф — музей. Жаль, у нас не будет времени осмотреть этот музей.
Добираемся до собора Нотр-Дам де ла Гард. Признаться, ни я, ни Виля не ожидали того чуда, с которым столкнулись, войдя в собор.
Огромный, белокаменный, по католическому обычаю уставленный статуями святых, украшенный витражами, собор не произвел впечатления чего-то ранее невиданного, но потрясло нас несчетное количество маленьких и больших корабликов, парусников, лодок и копий современных кораблей и подводных лодок, свисавших с потолка собора на цепочках, шнурках и канатах и слегка покачивающихся от ветерка, гуляющего меж сводами. Некоторые из моделей кружились то в одну, то в другую сторону, особенно парусники, другие висели неподвижно, но весь этот миниатюрный флот преобразовывал собор из места религиозных священнодействий в какой-то музей памятных реликвий, присланных от благодарных моряков, которым удалось спастись в бурях и которые считали себя целиком обязанными марсельской Мадонне де ла Гард, что и означает: Мадонна Охраняющая.
Зрелище этой выставки корабликов осталось незабываемым для нас с Вильгельмом.
Мы вернулись в консульство, где нас ждал шофер, и тут же отправились в Арль, откуда начиналось наше путешествие по мистралевским местам.
Мы остановились в гостинице «Календаль», по-русски это означает «святки». Так называлась одна из поэм Мистраля. Вечер у нас был свободный, мы поужинали в каком-то кафе и решили пойти в кино.
Арль вечером — необычайно странное зрелище… Темнеет в Провансе рано. Еще в сумерках в переулочках города, узеньких, словно подземные переходы на улицах Москвы, шмыгают на велосипедах мальчишки и девчонки, ныряя в темноту из света, льющегося из витрин еще торгующих магазинчиков. Но после восьми часов улицы пустынны. Через щели ставен закрытых в домах окон проливается свет и ложится полосками на плиты тротуаров. Мы дошли до кинотеатра и взяли у несказанно удивленной кассирши два билета, прошли в зал, где сидело буквально десять — двенадцать человек.
Картина была нудная, бездарная, какая-то старая парижская белиберда, с ограблениями, бегством, неудачным любовным приключением, и еще что-то, абсолютно никому не нужное. Не досидев до конца, мы вышли из кино и пошли в свой отель «Календаль».
Шли мы по уснувшему городу, над которым висела полная луна, ярко заливая его улицы, местами погруженные в густую тень от домов. Было нереально красиво, непохоже на жизнь, но и не сказочно, слишком ощутимо звучали наши шаги по плитам мостовых. Ночная жизнь за стенами домов, за спущенными жалюзи таинственно продолжалась. Мы вышли на муниципальную квадратную площадь с фонтаном посредине. С четырех сторон — старинные здания городских учреждений и муниципалитета, и где-то сбоку в переулочке примостился великолепный собор Святого Трофима, с роскошным порталом, изукрашенным статуями святых, вдвинутых в ниши, а под ногами у них — страшные каменные львы.
— Ты смотри, — говорил Виля, — вот где язычество объединяется с христианством — весь портал посвящен львиной теме. Я выписал строчки об этом храме из письма Ван Гога брату Тео.
Вильгельм вынимает из кармана записную книжку, достает электрический фонарик и читает:
— «Здесь есть готический храм, который я начинаю считать замечательным, храм святого Трофима. Но в нем я нахожу нечто странное, нечто чудовищное, нечто уничтожающее, как призрак. Этот чудный памятник, такого величественного стиля, представляется мне как бы из другого мира, с которым у меня так же мало общего, как со славой Рима времен Нерона…»
