Волшебство хрустального шара - страница 13

На следующий день новости ударили меня обухом по голове.

Джудит и Анна не пришли утром в школу.

Пробираясь на свое место в переднем ряду, мой взгляд упал на их пустые стулья. Я оглянулась, ища их глазами. Но прозвенел звонок, а Джудит и Анны не было.

Они отсутствовали. Обе.

Я гадала, пришли ли остальные члены команды.

Мурашки пробежали у меня по спине.

Неужели они все еще слабы и измождены? Так слабы и измождены, что не смогли дойти до школы?

Подумать страшно. А что, если они никогда не поправятся? Что, если сила волшебства будет длиться вечно!

Затем еще более устрашающая мысль ударила мне в голову. А вдруг они все будут слабеть и слабеть — пока не умрут, и все это из-за меня.

По моей вине. По моей вине.

Я похолодела. Никогда в жизни не испытывала я такого чувства вины, такой жуткой вины.

Я попыталась отогнать эти мысли: бесполезно. Я не переставала думать о том, что они могут умереть из-за моего безответственного желания.

«Я стану убийцей, — содрогнулась я. — Убийцей».

Рядом со мной стояла наша учительница Шэрон и разговаривала о чем-то, но я не слышала ни слова. Я все вертелась, оглядываясь на пустые места.

Джудит и Анна. Что я с вами сделала!

За ленчем я рассказала обо всем Кори.

Естественно, он рассмеялся. Рот его был набит поджаренным сыром, и он чуть не подавился.

— Может, ты и в Пасхального кролика веришь? — спросил он.

Но мне было не до шуток. Я действительно была расстроена. Я уставилась на свой несъе-денный завтрак, и мне стало тошно.

— Пожалуйста, отнесись к этому серьезно. Кори, — попросила я. — Знаю, это звучит глупо…

— Так это все взаправду! — вглядываясь в мое лицо, спросил он. — Я думал, ты придуриваешься, Сэм. Я решил, что это сюжет для творческой работы или что-то в этом роде.

Я замотала головой.

— Слушай, Кори, если бы ты был вчера на нашей игре, то понял бы, что я тебя не разыгрываю, — шепотом сказала я, перегнувшись через стол. — Они еле ползали, как будто спали на ходу, — сообщила я. — Это было так жутко!

Я так была удручена, что у меня затряслись плечи. Я закрыла глаза, чтобы не заплакать.

— О'кей… давай обсудим это, — мягко сказал Кори, и его кривоватая смешная улыбочка сменилась задумчивыми морщинами. В конце концов он решил отнестись серьезно к моим словам.

— Я все утро думала и думала об этом, — начала я, все еще пытаясь сдерживать наворачивавшиеся слезы. — А вдруг я и вправду убийца, Кори? Что, если они на самом деле умрут?

— Ну, пожалуйста, Сэм, — сказал он, все еще хмурясь. Его темно-карие глаза внимательно смотрели в мои. — Пока неизвестно, что с Джудит и Анной. Ты могла все это себе придумать. Может, с ними все в порядке.

— Не может такого быть, — пробормотала я мрачно.

— А, знаю! — Лицо Кори просветлело. — Мы спросим у Одри.

— У Одри?

Одри была школьной медсестрой. До меня не сразу дошло, что Кори имеет в виду. Но в конце концов я поняла.

Он был прав. Если кто-нибудь собирался пропустить занятия, то его родители утром должны были сообщить Одри причину по телефону. Скорее всего, Одри сможет сказать нам, почему Джудит и Анны не было сегодня в школе.

Я вскочила, чуть не уронив стул.

— Здорово, Кори! — воскликнула я и стремглав помчалась через столовую к двери.

— Погоди! Я с тобой! — крикнул Кори, пытаясь меня догнать.

Наши тапочки грохотали по твердому полу, когда мы бежали через длинный холл в кабинет медсестры. Мы поймали Одри, запирающую дверь.

Это низенькая, довольно коренастая женщина лет примерно сорока — так мне кажется, — с обесцвеченными волосами, уложенными на макушке в узел. Она всегда ходит в мешковатых джинсах и грубых свитерах и никогда не носит униформу

— Время ленча, — отрезала она, увидев, что мы затормозили возле нее. — Что у них сегодня? Я безумно хочу есть.

— Одри, не могли бы вы нам сказать, почему Джудит и Анны нет сегодня в школе? — спросила я, с трудом переводя дыхание и не ответив на ее вопрос.

— Э-э?

Я тараторила так быстро, возбужденно, что она ничего не поняла.

— Джудит Бэллвуд и Анна Фрост? — повторила я. Сердце мое бешено колотилось. — Почему их нет в школе сегодня?

В светло-серых глазах Одри мелькнуло удивление.