«Надо же! Как быстро я начинаю привыкать. Меня даже привидение за столом не особо шокирует! А только сегодня утром я сидела в лондонской кофейне и любовалась стайкой голубей на соседней крыше».
За тем же столом я увидела мадам Помфри. Ее невозможно было не узнать — белоснежный передник и остроконечная шляпка с накрахмаленными полями (вылитая католическая монашка!). Она ела медленно, долго рассматривая каждый кусочек со всех сторон.
За моим столом было две волшебницы и Флитвик. Соседка моя была чрезмерно худа и высока, весьма молчалива и чем–то раздражена, ела она через силу. Зато другая дама с невероятной копной вьющихся волос на голове и ела, и пила за двоих. В отличие от Помфри, она совсем не интересовалась тем, что кладет в рот. Да и в таких очках разве можно что–нибудь различить! Она и бутылку на столе нашла бы с трудом, если бы не услужливый профессор Флитвик, который, видимо, кроме бутылки с хересом нуждался еще и в собеседнике. По огромному количеству браслетов, бус и длинной шали я догадалась, что это Сивилла Трелони.
Столы с учениками были огромные, за каждым умещалось человек 150. Ближе всех ко мне был стол Слизерина. Они вели себя шумно. Часто дружно смеялись. За столом Равенкло было тише: все ели с большим аппетитом и тихо переговаривались. Гриффиндорцы жевали, то и дело весело смеялись, громко приветствовали друг друга — видимо соскучились за лето! Студенты Хаффлпафф дружно и одновременно разговаривали. От них было столько шума! Как они только понимали друг друга?
Рассмотреть отдельных учеников было трудно на таком расстоянии. Хорошо видны были только новички, которые после распределения на факультеты примостились за свои столы. Кудрявая белокурая малышка за столом Равенкло, кажется, плакала. Её успокаивало молочное облако с очертаниями женщины, видимо, Серая Леди. Наверное, девочка рассчитывала на другой факультет, а теперь была расстроена выбором шляпы.
— И этот год не принесет нам счастья, — донеслись до меня причитания Трелони, — у меня такие дурные предчувствия!
Моя строгая соседка недовольно фыркнула.
— Пока мы все в Хогвартсе, я спокоен за детей и преподавателей! — пропищал профессор Флитвик.
— Этот страшный преступник Блэк сможет проникнуть куда угодно. Ведь из Азкабана он бежал! — Трелони таращила глаза и без того увеличенные очками. — Вы еще вспомните мои слова, когда Большой зал Хогвартса покроется кровавыми трупами детей!
— Вы в своем уме? Или вино заполнило место для мозгов в Вашей голове?! — не выдержала моя соседка. Назревал скандал.
— Сивилла склонна слегка преувеличивать, мадам Пинс, — елейным голосом Флитвик пытался затушить разгорающийся огонь. — Она лишь печется о безопасности учеников, мы все так обеспокоены…
«Мадам Пинс. Кто же это?.. Ну, конечно, хозяйка библиотеки! Однако очень суровая дама!»
После пира, по просьбе Дамблдора, Филч (какой же он грязный!) препроводил меня в заброшенную гостевую комнату в правом крыле Восточной башни. Я вызвалась сама расстелить постель, так как очень не хотелось, что бы до белья дотрагивался завхоз, который экономит на мыле и воде.
Совершенно без сил я, не раздеваясь, протиснулась под тяжелое одеяло.
«Завтра с утра надо будет привести тут все в порядок. Интересно, а у них есть сантехник — трубы в ванной совсем проржавели? И где раздобыть тряпку и какой–нибудь порошок? Хотя, вероятнее всего, завтра я проснусь дома или в отеле…и все это будет только сон», — мои последние мысли из головы вытеснил шум дождя за окном.
Глава 4. Домовой эльф и печенье Дамблдора
Как ни странно, но спала я долго. Солнце уже светило прямо в лицо. Так не хотелось открывать глаза…
«Неужели проспали школу? А… я же в Лондоне! Позвоню сегодня домой — как они там без меня справляются? Правда, дорого очень, но я скучаю! Девчонкам вроде купила все, что обещала привезти. А вот мужу ещё не нашла хороший светлый костюм, он у меня начальник, должен соответствовать! Ну как же ломит все тело! Вчера был какой–то тяжелый день!»
Воспоминания о вчерашнем дне океанским прибоем ворвались в мое сознание, и меня будто подбросило. Я тут же открыла глаза.
