Только Симус Макбрайд, вождь клана и отец Кэтлин, не обращал внимания на драму, разыгравшуюся вокруг стола.
— Он отправил меня домой, потому что я отказалась разделить с ним постель, — громко заявила Мэгин.
— И ты обвиняешь его в том, что он отправил тебя назад? — спросил Рори Бреслин. Другие мужчины захихикали в знак согласия.
Мэгин величественно вскинула голову. Кэтлин сделала глубокий вдох и постаралась не потерять самообладания.
— Но почему, Мэгин? Я думала, что ты достаточно сильно любишь его.
— Конечно, люблю! Какая женщина не любила бы его? Это все из-за тебя, Кэтлин. Ты должна была сказать мне, что Логан потребует приданое.
— Я думала, что это не интересует тебя, — спокойно сказала Кэтлин.
— Ты знала, что это оскорбит меня, — выпалила в ответ Мэгин. — Двенадцать голов скота и дом в придачу! Такую цену мужчина требует, если берет в жены худшую из женщин. Логан должен быть удовлетворен только мной.
— Логан Рафферти — лорд и человек дела, — произнесла Кэтлин. — Он потребовал приданое даже за тобой. — «И оказался дураком, разгласив тайну о количестве», — подумала она.
Мэгин закрыла лицо тонкими белыми руками. Ее кружевная шаль соскользнула вниз, открыв светлую косу, уложенную вокруг головы. Она была прекрасна, как нежный цветок.
— Ты просила его отказаться от приданого? — с надеждой спросила Кэтлин. Она пообещала Логану больше, чем могла предложить, и потеряла надежду выполнить обещание.
— Конечно. Но он даже не стал слушать меня. Ты должна вдолбить это в его непробиваемую голову, Кэтлин.
— Но проблема возникла между Логаном и тобой.
— Тогда пусть Макбрайд уладит все это, — сказала Мэгин.
Кэтлин бросила взгляд на Симуса, который с беспокойной сосредоточенностью пристально разглядывал Книгу древностей, и сказала: — Даида не может.
— Ты холодна, как камни Коннемары, — огрызнулась Мэгин.
— Мэгин, дорогая, я…
— Ты просто не знаешь, что такое любить мужчину.
«Ничего подобного, знаю, — подумала Кэтлин, на секунду закрыв глаза. — Конечно, знаю…»
— Кэтлин Макбрайд!
Она открыла глаза и увидела знакомую фигуру, направляющуюся к ней. Дневной свет, проникавший снаружи, освещал его широкие плечи, узкие бедра и гриву волнистых черных волос. С каждым его шагом раздавалось позвякивание шпор, звучащее, как диссонирующие колокольчики. Концы его длинной бороды при ходьбе касались мощной груди.
— Ну вот он! — Мэгин вскочила на ноги и подобрала юбки. — Не подходи ко мне, Логан Рафферти!
— Не беспокойся! Ты мне не нужна даже за тринадцать голов скота и два дома, — крикнул Логан.
— Ах, так! — Мэгин уперлась руками в бока. — Тогда тебе вовсе не видать меня. — Она направилась в комнаты, находящиеся позади зала.
— Не смей уходить, Мэгин, — твердо сказала Кэтлин.
— Я не собираюсь сносить оскорбления этого жадного негодяя. — Мэгин не спеша двинулась через весь огромный зал, покачивая бедрами и поглядывая через плечо с явным вызовом.
Логан следил за ней со страстью и бессильной яростью, но не двинулся с места. В женском углу с шумом остановились колеса прялок. В воздухе повисло ожидание. Отбросив прочь назойливого волкодава, Логан подошел к окну и остановился. Кэтлин слегка наклонила голову.
— Логан, — она обратилась к нему неофициально, хотя он был лордом и повелителем на их территории. Было бы странно, если бы она поступила иначе, ведь она выросла в его тени: не поражала цель, когда могла бы попасть в самый центр; проигрывала конные состязания, когда могла бы их выиграть; ошибалась в стихотворениях, когда могла бы отлично продекламировать их, — и все для того, чтобы потешить безграничную мужскую гордость лорда Логана Рафферти.
Она с детства привыкла уступать ему, но никогда не привыкнет к горькому привкусу этих своих уступок. Он пристально следил за медленно удаляющейся фигурой Мэгин.
— Ну и наказание. — Его взгляд переместился на Кэтлин. — Истинное наказание.
Кэтлин прямо посмотрела на него.
— Ты пришел из-за Мэгин?
— Нет, из-за тебя. Тебе уже двадцать два года, Кэтлин, и ты вянешь, как не сорванные с дерева гроздья рябины.
Его сочувствие было неискренним и иллюзорным, как туман в горах. Ему было наплевать на то, что она не замужем.
