— Таво, больно было бы, а то и совсем насмерть убило, — сообщил ему первый, не став слушать вопрос до конца.
— Чаво лесоруб на бобра-то не смотрит, манит, шо ли? — Дурачок все же закончил вопрошать. Правда, для меня его слова остались непонятыми. Что он подразумевал, когда… А, черт! Заслушавшись чужой беседой, я не заметил, как ко мне подобрался второй бобр и хватанул за ногу. Жизнь немедленно уменьшилась на семь пунктов, потом еще на семь, пока я замахивался топором и опускал тот на голову бобра. По голове промахнулся, видно, игра учла мои боевые навыки и перенаправила лезвие в туловище, но и так вышло неплохо: над бобром мигнула красная полоска, тут же исчезнувшая. Второй бобер на моем счету, и я еще жаловался, что нет времени на охоту, хе-хе.
— Ты тока глянь, тока глянь, Кронька, как он его топором-то приложил! — продолжал восторгаться безымянный простачок.
— Заманил, — согласился с ним дурачок Кронька. — И тех заманил.
Мать их, еще кто тут по мою душу? Я в несколько прыжков отскочил подальше от берега, на который выползли еще два бобра. Шипя и изредка пощелкивая зубами, они шустро ломанулись ко мне.
— От он их щаса топориком, да по башке!
Я стал медленно закипать и мысленно примеряться топором к шеям… двум остолопов, которые даже не шелохнулись, чтобы мне помочь. Только комментировать горазды, словно перед ними увлекательный матч по голубому экрану идет.
На этот раз свалить бобров с одного удара не вышло, видно, перед этим мне выпал Счастливый удар, а теперь нужно рубануть врагов не менее четырнадцати раз. Быстрее так разберусь, тремя-четырьмя ударами, чем дождусь полезного бонуса.
Когда закончил с бобрами, моя жизненная полоска мигала в желтой зоне, сообщая, что всего-навсего двадцать три пункта осталось. Взамен на земле лежали три бобриные шкурки, плюс еще одна должна быть под сваленным деревом.
Вместе с жизнью ушла и Выносливость, так что я балдел на берегу минут двадцать, ожидая, когда восстановятся мои характеристики. Еще около часа потратил на обрубание сучков и ствола сваленной ивы до требуемого размера. Ну, вроде бы все.
— Э, двое из ларца, одинаковых с ума, — крикнул я помощникам, — хватайте бревно и тащите своему хозяину.
Парни удивленно посмотрели на меня, завертели головами по сторонам и неуверенно принялись переговариваться:
— Енто он кого так сейчас позвал?
— Чаво эт он кричит, тут же нетути никого?
Тьфу, достались мне помощники.
— Кронька, — крикнул я, решив последовать по другому пути, — как зовут твоего друга, что слева сидит?
Тот посмотрел на простачка, потом на меня:
— Это Парлика-то?
Все, сейчас я начну резать местных НПС, и пусть будет что будет. Теперь понятно, отчего плотник не доверил рубку ивы своим помощникам, с этих станется и мельницу порубить или с бобрами схватиться.
— Кронька! Парлик!
— Ить?
— Чаво?
— Вот там бревно, — махнул я в сторону срубленной ивы, потом указал рукой в сторону поселка, — там плотник, ваш хозяин. Взяли бревно и отнесли хозяину. Ясно?
— Так он нам то же самое ить сказал-то, хозяин-то, — произнес Парлик. — Мы затем и пришли ить.
— И чаво он нам говорит, что плотник сказал, не дураки мы — сами помним, — пробурчал Кронька.
Пока парни укладывали бревно на плечи, постоянно бурча, что не дураки они, а обидчикам могут и ребра посчитать, я собрал шкурки и уложил в мешок. Будет что в лавке продать да прикупить припасов или зелий. В особенности зелий, а то ситуация с бобрами, как и с крысами перед этим, мне совсем не понравилась. Но с вредителями зерна хоть краюха хлеба имелась, а сейчас в мешке ни крошки из съедобного, так и дуба дать можно.
