Да. Все было как всегда. Окно по-прежнему не открывалось. На полу не появилось ковра. Полка так и была перекошена, все предметы на ней съехали на одну сторону. Раковина до сих пор была с трещиной и забита. Зубы почистишь — вода потом три дня не сливается. Дверца шкафа болталась на одной петле. Стол качался. Стула не было в помине. Разведешь камин — дым валил в комнату.
На шатком столе стояла открытка. Рональд уже знал, что там написано.
Надеюсь, ты получил десять фунтов, которые я послала тебе ко дню рождения? Только не вздумай все растранжирить! Закажи на эти деньги новую лицензию, мы все мечтаем на нее посмотреть. Жду ответа. Тетя Шельма.
Никакого тебе «целую».
Рональд вздохнул. Еще одно несделанное дело. Он не поблагодарил тетушку. Только не сейчас. Сейчас на это нет сил. Он продрог, вымок до нитки и категорически не в духе. Прогулка не удалась, плащ и башмаки — в руках врага, он пропустил завтрак, и все и вся его обхамили. Единственная радость — десятка в копилке. Хотя большую часть все равно придется заплатить в Каталог.
Он полез под подушку за печеньем, но потом вспомнил, что давно съел его.
Вот бы что-нибудь хорошее произошло, чтобы настроение поднялось. Может, полистать старые автомобильные журналы? Под кроватью целая кипа пылится. Или можно Лулу усы пририсовать. Или прыщ выдавить. Или достать десятку и поглазеть на нее. Копилку Рональд хранил в углу косой полки, вместе с расческой, гелем для волос, пачкой писем с угрозами из Каталога, коллекцией необычных камней и «Моим первым учебником волшебства». Все добро было навалено вперемешку. Попробуй он вытащить из этой кучи копилку — все остальное посыпалось бы на пол.
По-хорошему — ему бы взять книгу и часок позаниматься. Хотя что толку? Магия Рональду не давалась.
Начинался учебник с заклинания «Простые искры из пальцев». Залог успеха — уверенность. Нужно верить, что у тебя получится. Трясешь пальцами, гонишь прочь все сомнения и произносишь: «Шустрые, как зайцы, пусть искрятся пальцы!» Тут из твоих пальцев вылетает сноп зеленых искр, и публика ахает от удивления и восхищения. Трясти пальцами было нетрудно, дрянной стишок запомнить — тоже. А вот уверенности в своих силах Рональду не хватало.
Ему удавалось извлечь несколько жалких искорок, которые вяло шипели и быстро гасли, как дешевый бенгальский огонь. Перед зрителями колдовать у него не получалось вовсе.
Он пробовал сотворить «мой первый огненный шар» — результаты были неудовлетворительны. Огненные шары — это пылающие, добела раскаленные сферы с хвостами, как у кометы. Слова надо произнести такие: «Молния, гром, пожар! Страшен огненный шар!» Только не у Рональда. У него шары выходили розовые и чахлые. Поболтавшись бестолково в воздухе, они лопались, почему-то распространяя запах сыра.
«Мое маленькое облачко дыма» он пропустил: боялся рукава подпалить. Пробежав глазами «Кролика в шляпе» и «А у меня в рукаве голуби!», он решил оставить эти заклинания на другой раз. Ничего-то он не умел.
Раздался стук в дверь. Это что-то новенькое! Дело в том, что в башню гости заглядывали не часто. Волшебники не утруждали себя хождениями по лестнице, и уж тем более ради встречи с Рональдом. Даже прислуга удачно о нем забывала. В его комнате никогда не прибирали и не подметали пол. Постельное белье ему меняли, когда кто-нибудь невзначай вспоминал об этом, — обычно раза два в год.
— Да? — отозвался он. — Кто там?
— Я, — ответил бодрый голос. — Открывай.
Рональд выкарабкался из постели. Это та девчонка, Брюзгинс. Он узнал ее голос. Небось пришла извиниться за свое поведение. За то, что отпихнула его и проперлась напролом. Как так можно!
Он достал из угла колпак, нахлобучил на голову и рывком открыл дверь.
— Что у тебя? — надменно вопросил Рональд. — Хотела мне что-то сказать?
— Это вроде твой, — сказала Хэтти Брюзгинс. На ней был рабочий комбинезон, в руке вместо корзинки — ящик с инструментами. Из-за спины она извлекла ненавистный зонтик. Рональду никогда от него не избавиться!
— Мой, да. Конечно, я не сам его выбирал, это пода…
— Не важно. Важно, что ты его в коридоре бросил.
