Джош попытался отдернуть руку, но воск был слишком скользким, и пальцы утонули в белой массе. Сворачиваясь, теплый воск потек с рук чудовища, окутал плечи мальчика и покатился дальше на грудь, стесняя его дыхание.
— Джош, пригнись!
Софи схватила деревянный стул и швырнула его изо всех сил. Стул просвистел над головой брата, взъерошив его волосы ветерком, и обрушился на толстую восковую руку в том месте, где, по идее, должен быть локоть. Стул застрял в воске, как и все остальное, но это движение отвлекло монстра, и он выпустил Джоша, всего в синяках и слое свечного воска. Скорчившись на полу, Джош с ужасом увидел, как две студенистые руки потянулись к горлу сестры.
Софи дико заорала.
Глаза девочки сверкнули, превратившись из голубых в серебристые, и в тот самый момент, когда лапы голема подобрались к ее коже, вспыхнула ее аура. Восковые конечности расплавились, и воск закапал на пол. Софи вытянула руку с растопыренными пальцами и прижала к груди голема. Ладонь с шипением утонула в воске.
Джош, припавший к полу рядом с Фламелем, прикрыл глаза руками, чтобы защититься от ослепительного света. Он увидел, как сестра, окруженная раскаленной аурой, подошла вплотную к чудовищу. Раскинув руки, она стала растапливать воскового монстра невидимым неощутимым жаром. Вскоре на пол со звоном упали мечи и нунчаки Скаты, а через секунду и щепки от деревянного стула.
Аура Софи замерцала, и Джош вскочил, чтобы подхватить сестру. У нее подкашивались ноги.
— Голова кружится… — выдохнула она и рухнула ему на руки.
Она была почти без сознания и даже похолодела. Сладкий ванильный запах ее ауры стал кисловато-горьким.
Скетти поспешила вытащить свое оружие из застывающего воска, который теперь напоминал наполовину растаявшего снеговика. Она брезгливо вытерла лезвия и убрала мечи в ножны за спиной. Очистив нунчаки от воска, она сунула их в мешочек на поясе. А потом повернулась к Софи.
— Ты спасла нас, — торжественно произнесла она. — Этого я никогда не забуду.
— Получилось! — вдруг сказал Фламель.
Он отступил от двери, и Софи, Джош и Ската увидели, как из замочной скважины просачиваются завитки зеленого дыма. Алхимик толкнул дверь, и та открылась со щелчком. Внутрь ворвался прохладный ночной воздух, разгоняя чересчур сильный запах растопленного воска.
— Кстати, нам бы не помешала твоя помощь, — проворчала Скетти.
Фламель улыбнулся и вытер пальцы о джинсы, оставив на одежде следы зеленого света.
— Я знал, что у вас все под контролем, — сказал он и шагнул на улицу.
Ската и близнецы двинулись за ним.
Полицейские сирены ревели все ближе, но улица перед самой церковью была пуста. Базилика Сакре-Кёр стояла на холме, на одной из самых высоких точек Парижа, и отсюда можно было видеть весь город.
Лицо Николя Фламеля просияло.
— Родной дом!
— Почему все эти европейские волшебники помешались на големах? — спросила Ската, шагая следом. — Сначала Ди, теперь Макиавелли. У них что, нет никакого воображения?
Фламель удивился.
— Это был не голем. Чтобы оживить голема, нужно, чтобы на его теле было заклинание.
Скетти кивнула. Естественно, она это знала.
— Тогда что это?
— Тульпа.
Скетти удивленно вытаращила ярко-зеленые глаза.
— Тульпа! Макиавелли и на это способен?
— Очевидно.
— Что такое тульпа? — спросил Джош у Фламеля.
Но ему ответила сестра, и Джош в очередной раз вспомнил о бездонной пропасти, которая пролегла между ними в тот момент, когда пробудились ее способности.
— Тульпа — это существо, созданное и оживленное исключительно силой воображения, — небрежно объяснила Софи.
— Именно, — поддакнул Николя Фламель, глубоко вздохнув. — Макиавелли знал, что в церкви есть воск. И вдохнул в него жизнь.
— Но он наверняка знал, что этим нас не остановить, — возразила Скетти.
Николя вышел из-под центральной арки на фасаде здания и остановился на верхней ступени широкой многоярусной лестницы, которая вела к улице, видневшейся далеко внизу.
— Конечно, он знал, что нас это не остановит, — терпеливо ответил он. — Просто хотел задержать нас, пока сам не придет.
Он махнул рукой, указывая вниз.
Узкие улицы Монмартра оживали в звуках и огнях вереницы полицейских машин. Десятки жандармов в униформах собрались у подножия лестницы, и еще больше блюстителей порядка прибывало из узких переулков, формируя оцепление вокруг здания. Странно, но никто не стал подниматься по лестнице.
