— Летаешь на облаке… Ходишь по воде… Кто же ты?
— Я Синеглазка. А разве ты не умеешь ходить по волнам?
Сейду ступил на воду, но Нигер расступился под ним, и он поспешно схватился за лодку.
— Не огорчайся! Зато ты умеешь петь красивые песни, — утешала его Синеглазка. — Кто тебя научил?
— И саванна, и лес, и Нигер. Слышишь, как они поют?
— Слышу. Но сама не умею.
— От моих песен разбегается рыба. Я всегда возвращаюсь с пустой пирогой, — усмехнулся Сейду.
— Я помогу тебе! Пригоню к твоей пироге много-много рыбы.
И Синеглазка побежала по блестящему в вечернем солнце Нигеру, словно тонкое белое облачко. Она останавливалась и притопывала по тихой воде, направляя рыбьи стаи к лодке Сейду.
Вечером вся деревня дивилась большому улову Сейду. А он дивился самой Синеглазке и ее красоте. Он всем рассказывал, как она летала на облаке и ходила по воде.
Но рассказам его никто не верил, даже самые древние старики. И Сейду перестал рассказывать людям о Синеглазке. Теперь он пел о ней в своих песнях. Затихал Ветер, услышав пение Сейду. Останавливал свое течение древний Нигер, и травы в саванне подпевали песне о синеглазой девушке, похожей на утреннюю дымку над Великой рекой.
Сейду пел и звал ее. И Синеглазка снова спустилась с пушистого облака к его пироге.
Сейду перестал показываться в деревне. Он поселился в своей пироге вместе с Синеглазкой. Рыбаки скоро забыли юного певца, и лишь старики изредка вспоминали о нем. Иногда в туманном далеке Нигера мелькала и скрывалась быстрая пирога Сейду. Впрочем, никто точно не знал, пирога это или большая птица, заплутавшаяся в тумане. И старики сокрушенно качали седыми курчавыми головами — не будет добра из этой странной дружбы. Нет-нет, не будет!
Синеглазка и Сейду плавали по Великой реке, и она совсем позабыла, что умеет летать. Она слушала песни своего Сейду, любовалась им и зазывала к его пироге рыбу.
Но однажды птица присела на длинный нос лодки и долго смотрела на Синеглазку. Сейду хотел погладить птицу, но она взвилась к высоким облакам.
И вдруг Синеглазка вспомнила, что тоже умеет летать, что давно не летала над саванной и не видела цветов. Она привстала, оттолкнулась от пироги, протянув руки к солнцу и небу. Ветер тотчас подхватил ее и умчал к далеким облакам.
— Синеглазка! А как же я?! — полетел за ней крик Сейду.
Но она его не слышала, потому что Ветер свистел, а птицы пели, радуясь, что Синеглазка снова с ними.
Она весь день летала над саванной и спускалась на землю набрать цветов.
Когда солнце попрощалось с землей на ночь, Синеглазка вспомнила о Сейду и загрустила. Вместе с сумерками она опустилась к Нигеру и нашла пирогу Сейду. Она осыпала ее цветами и травами, и опять над рекой и берегами понеслась счастливая песня Сейду.
Но Синеглазке стали надоедать песни Сейду о ее красоте и любви к ней. А другие он позабыл. И на заре она улетела от него. Теперь Синеглазка все реже и реже спускалась к пироге, чтобы обнять Сейду. Он очень тосковал. Больше жизни и песни он любил свою Синеглазку. И часто теперь он плыл один в своей пироге и пел грустные песни. Они звали Синеглазку…
Однажды, когда она, услышав песню, опустилась к Сейду, он обнял ее и сказал:
— Я больше не отпущу тебя. Я не могу без тебя!
— Что ты! — испугалась Синеглазка. — А я не могу без своего облака. Без неба и цветов. Я умру от тоски!
Тогда Сейду привязал ее к высокой мачте на пироге.
— Теперь ты всегда будешь со мной! — кричал он. — Никогда-никогда ты не улетишь от меня. Если моя любовь не может удержать тебя, то пусть удержит эта старая крепкая мачта.
Синеглазка молчала. Она смотрела вверх по Великой реке, откуда обычно прилетал из Сахары ее отец Ветер. Она ждала его.
И Ветер прилетел. Он увидел свою дочку привязанной к мачте и разъярился. Он поднял на Нигере шквал, закружил пирогу и понес ее к страшным порогам Буса. Ветер вырывал манговые деревья на берег и швырял их в саванну. Он выл, словно стая голодных шакалов. На порогах мачта на пироге сломалась, Ветер подхватил Синеглазку и умчал ее к облакам.
С тех пор рыбаки из племени бозо не встречали Сейду. Они только вспоминают его песни и рассказы про Синеглазку. Теперь-то люди поверили им! У вечернего костра самые старые рыбаки уверяют, будто слышали крики Сейду на Нигере во время бури.
