— Хороший вопрос, курсант, мне его довольно часто задают люди, не очень знакомые со спецификой, современной войны. Пулеметные автоматы разного калибра существуют примерно полвека и успешно используется на военных кораблях для отражения атак москитного флота противника. Однако в полевых условиях они практически бесполезны, ибо, являясь стационарными, а, значит, легкодоступными, огневыми точками, в первую очередь привлекают к себе внимание боевых чародеев противника. Никто не позволит безнаказанно поливать атакующие цепи фланговым или фронтальным пулеметным огнем. Поэтому они вместе со своими расчетами подлежат уничтожению в первую очередь. Так что, пока, молодой человек, военными теоретиками не разработаны тактические приемы более или менее приемлемого использования столь мощного оружия в полевых условиях современной войны. Ах да, запамятовал один момент. Автоматические скорострельные системы в свое время были успешно применены европейцами против воинственного коренного населения Американского континента, а также вАвстралии и Африке, иначе говоря, там, где нет продвинутых чародеев.
Вот такая картина нарисовалась. В принципе, я мог бы и сам догадаться. Артиллерийское орудие стреляет обычно с дальней дистанции, чаще со скрытой позиции. К тому же батарея, в обязательном порядке, имеет магическое прикрытие, снимаемое на краткий миг по команде командира батареи во время залпа. Пулемет магией не защитить, ибо щит непроницаем для пуль с обеих сторон, а перетаскивать его с позиции на позицию быстро умаешься — как-никак самый легкий станкач (со слов майора Ярошевича) весит не менее трех пудов.
Ручное автоматическое оружие, типа захваченной в качестве трофея штурмовой винтовки, неплохая альтернатива стационарным огневым точкам, однако широкого распространения не получило, ибо, по мнению авторитетного генералитета, приводит к неоправданному перерасходу патронов.
Ничего, со временем вооружат «калашами» всю пехоту, напалм придумают, да еще ядрен-батон создадут. Уж тот как жахнет, так жахнет — одни белые тени от испарившихся людей и останутся.
Ладно, о плохом даже думать не стану. На дворе просвещенный девятнадцатый век, научно-технический прогресс маячит еще где-то далеко впереди, зато в этом мире имеется магия. Очень надеюсь, что именно благодаря чародеям и чародейству, местным не удастся загнать военно-политическую ситуацию на планете в абсолютный тупик, когда всякий невинный пук со стороны потенциального противника можно будет расценить как казус белли, то есть, повод к началу боевых действий. Именно такая ситуация сложилась в моем родном мире к моменту моей гибели под колесами автомобиля, и как из нее выйти, никто не знает. Решат или не решат проблему, меня теперь особо не касается. Тем не менее, сердечко все-таки побаливает. Родные люди там остались и вообще не воевать нужно, а договариваться.
От грустных мыслей о потерянной родине, стоящей в шаге от мирового ядерного апокалипсиса, меня отвлек посыльный из штаба полка с приказом явиться пред светлые очи полковника Милославского-Дружинина.
Примчался, перед входом в здание штаба протер прихваченной тряпицей слегка запылившиеся сапоги, на всякий случай, чтобы некоторые особо рьяные лейтенанты не докапывались до моего внешнего вида. В приемной доложился по всей форме адъютанту. Сразу же был препровожден в кабинет полковника. А там уже смолили папиросками практически все офицеры второго полка сорок пятой дивизии. Бли-ин! Накурили, впору топор вешать, сущие свинтусы. Даже распахнутые настежь окна не сильно помогают. Присутствующие офицеры, разойдясь по группам, ждали стоя появления хозяина кабинета, при этом негромко что-то обсуждали. Особо родовитые брезгливо покосились на меня, как на квакающее земноводное, кто-то вовсе не обратил внимания на появление какого-то мутного прапорщика. Лишь штабс-капитан Сергеев Олег Иванович заулыбался и вполне искренне пожал мне руку. Все-таки есть на свете честные благодарные люди, а я ему фактически орден преподнес на тарелочке с голубой каемочкой. А вот лейтенанты Орлов и Новиков вежеством не блещут. На их широких грудях высокие имперские награды, заработанные фактически мной и моими людьми, а в глазах благодарности ни на грош. Еще и усмехаются, искоса поглядывая в мою сторону. А мне плевать на них и их ехидные ухмылки, господа охвицера, главное, сидите в сторонке и не мешайте мне исполнять свой священный воинский долг перед царем и отечеством. Чтобы пресечь поползновения в мою сторону, я игриво глянул в глаза Орлова и, как бы невзначай, коснулся пальцами подбородка. Виктор Александрович прекрасно понял мой намек насчет сломанной когда-то челюсти, недовольно скривился, даже побледнел от неудовлетворенной обиды, но пялиться в мою сторону перестал, и разговор с Новиковым у них как-то сам по себе заглох.
