Благодаря данной бумаге, мне удалось послать в глубокую дупу «покупателей» из других подразделений полка и, выражаясь фигурально, воспользоваться «правом первой ночи» в отношении прибывшего к обеду пополнения.
Процедура отбора заняла не так уж и много времени. Покинув вагоны, сибиряки выстроились вдоль железнодорожных путей. Для начала я прошелся вдоль строя и, воспользовавшись Даром ведуна, отметил для себя около четырех десятков кандидатов. Отвел в сторонку, побеседовал с каждым персонально и оставил тридцать наиболее подходящих. Взял бы всех, но штатное расписание не резиновое, а жаль.
Чутье меня не подвело, все отобранные бойцы оказались резервистами, то есть у каждого за плечами три года обязательной срочной военной службы, так что боевое оружие в руках держать обучены. Особо молодых не было народ солидный от двадцати пяти до тридцати пяти лет, все без исключения семейные у каждого не по одному ребенку. К тому же в гражданской жизни все они промышляли охотой и приобретенные в армии навыки стрельбы не подрастеряли. Опыта ведения боевых действий в армейских условиях не было ни у кого, но нескольким парням довелось участвовать в схватках с нелегальными старателями и промысловиками пушнины, а также с китайскими контрабандистами. Четверо из отобранных оказались сержантами с опытом командования отделениями, еще двое были ефрейторами. Троих сержантов поставил командирами отделений, самого старшего Луку Лукича Суржикова назначил своим замом. Лично распределять народ по отделениям не стал, предоставил эту возможность новоиспеченным командирам.
Пока происходил процесс формирования моего взвода я стоял в сторонке и с интересом наблюдал за происходящим. Особенно веселил брутальный вид будущих снайперов. Все без исключения носили усы и бороды. Не те усики и бороденки, что в той моей реальности холят и лелеют в барбершопах современные мачо. Бороды для мних были предметом жизненной необходимости и служили защитой в условиях холодного зимнего сезона и комариного раздолья летом, поэтому представляли собой довольно неряшливое, но впечатляющее зрелище.
После того, как каждый солдат уяснил свой маневр (пока что в отношении своего места в строю), замок (заместитель командира взвода) отдал команду строиться. Молодцы парни, не забыли военную науку, которую им вбивали на протяжении трех лет, стали поотделенно и строго по ранжиру.
Поскольку к пламенным речам я не склонен, четко без пафоса довел до сведения подчиненных, какая судьба всех их ждет в недалеком будущем. Известие о том, что все они станут снайперами было воспринято народом вполне нормально. Этим охотиться что на зверя, что на человека, без особой разницы. Вот только человек, в отличие от дикого животного, существо хитрое и коварное, поэтому для охоты на него вновь прибывшим будет необходимо получить комплекс определенных знаний, а также научиться пользоваться современным специальным оружием.
После краткой ознакомительной речи мы всем строем направились к интендантским полковым складам. Там бойцы были обмундированы согласно устава. Также нам было выдано все необходимое для благоустройства взвода в том числе: палатки, походные кровати и все прочее. Не обошлось и без попыток всучить откровенное барахло. Недаром еще Наполеон в свое время сказал: «Каждого интенданта после трёх месяцев службы можно с уверенностью расстреливать за казнокрадство». Не прокатило, опять же с помощью своего чудесного дара мне удалось выявить некачественное барахло. Интенданты были недовольны, но супротив бумажки за подписью самого комполка не попрешь и штопанные шинельки, подгнившее нижнее белье были хоть и с откровенной неохотой, но заменены. Впрочем, не стану углубляться в мало кому интересный процесс обустройства своего воинства. К вечеру того же дня были установлены три больших палатки на каждое отделение и одна малая для меня в них нары, ружейные стойки и рундуки для личных вещей. Личный состав помыт в бане, пострижен под ноль, побрит, накормлен и отправлен на боковую.
После стрижки и бритья мои орлы выглядели довольно забавно. На месте сбритых бород и усов обнажилась совершенно белая кожа, ну прям клоуны, намазанные белилами. Моя богатая фантазия нарисовала перед мысленным взором, как мои бравые воины с гармошками в руках и сачками кривляются под звуки трогательной «Blue Canary», что те Лицедеи. Ржать хотелось неудержимо, но я все-таки преодолел порыв души, не хватало, чтобы мои подчиненные сделали о своем командире неправильные выводы.
