Вольная Пустошь - страница 52
Сарай снова заполнили возбуждённые голоса.
— И что же нам делать? — выкрикнул крох-гоблин.
— Мы должны сплотиться, — заявил Лоб.
— И помогать друг другу, — закончил Луммель.
Гоблины одобрительно загудели. Теперь вместо бессмысленных жалоб слышались дельные советы и предложения. Сосед думал, где спрятать соседа, брат обещал укрыть брата, друг предлагал спасти друга.
— Мы всё отлично понимаем, зачем предводители племён вступили с Хамодуром в сговор, — заговорил Лоб, и шум стих. — Они полагают, что война с Вольной Пустошью принесёт им богатство и славу. Но зачем эта война нам? Разве нет у нас в Новом Нижнем Городе добрых друзей?
Гоблины согласно закивали.
— Гоблиновому Гнезду и Вольной Пустоши делить нечего, — провозгласил Луммель. — Ну же, кто мэр Нового Нижнего Города? Простой низкопузый гоблин по имени Хеб Лаб-Драб! Такой же, как мы с вами! — Он умолк, дожидаясь, пока его слова возымеют должное действие.
— Неужто мы позволим разрушить эту мирную обитель?
Повисла тишина. Но вот гоблины зашептались, и по сараю прокатились первые отклики.
— Нет…
— Нет…
— Нет!..
Лоб и Луммель с улыбкой переглянулись. Начало было положено. И какое начало!
Наступил вечер. Матушка Синешейка, бодрая после традиционного дневного сна, сновала по таверне со свечой в руках, зажигая лампады и учтиво кланяясь своим постоянным клиентам. И лишь дойдя до маленького столика в углу таверны, поняла, что один из её завсегдатаев отсутствует.
— Старый Пират Топей снова не пришёл, — пробормотала она.
— Странно всё это, — покачал головой Зет.
— Я его уже неделю не видел. — Гроум задумчиво почесал волосатую грудь.
Матушка Синешейка озабоченно нахмурилась:
— Хотела бы я знать, где он пропадает.
Меггат, Беггат и Дег с трудом оторвали глаза от пенистых кружек.
— Мы тоже давно не видели бродягу, — сообщили они. — Ни слуху от него, ни духу.
Шрайка зажгла последнюю лампаду и задула свечу.
— Надеюсь, он в добром здравии, — вздохнула она. — Без него таверна совсем не та.
Гуляки понимающе закивали. Никто из них не слышал от Пирата Топей ни слова, но без него в шумном зале стало как будто тише. Даже Феверкьюль терялся в догадках, размышляя о том, куда мог подеваться старик.
Впрочем, если бы кто-нибудь на деле взялся за поиски, то быстро обнаружил бы Пирата Топей неподалёку от таверны «Дуб-кровосос». Странный старик с безумными глазами и всклокоченной бородой стоял на невысоком, затенённом лафовыми деревьями холме и глядел на Северное Озеро. Он приходил на это место каждый вечер и так стоял до рассвета, словно молчаливая недвижимая статуя. Он покидал холм с первыми лучами солнца, чтобы вернуться назад, когда землю накроют сумерки.
Эта лунная ночь не была исключением. Старик одиноко стоял на холме, не сводя глаз с Колыбельного Острова. По небу безмятежно плыли своей дорогой облака, тишину нарушали лишь крики ночных птиц. Так он прождал до утра, и когда уже занималась заря и он собирался уйти, лёгкий всплеск привлёк его внимание.
Маленькая рыбачья лодка из ивняка рассекала водную гладь. Пират Топей прижал ко рту ладонь, чтобы заглушить рвущийся из груди радостный крик. Он уже хотел спуститься к причалу, когда заметил маленькую компанию, спешащую к берегу.
Старик замер на месте.
— Он вернулся! — вопил светловолосый юноша в кожаном плаще, бросаясь навстречу лодке, следом, весело гомоня, бежали трое толстолапов.
Вёсла с плеском последний раз погрузились в воду, и молодой Библиотечный Рыцарь с помощью эльфов-дубовичков выбрался на причал.
— Плут! — выдохнул Феликс. — Ну наконец-то!
— Доброе утро, Феликс! — Плут крепко обнял друга.
Толстолапы, радостно напевая, приплясывали на месте. Эльфы-дубовички с улыбкой переглянулись, не сказав ни слова, оттолкнули лодку от берега и направились в обратный путь.
— Мы ждали тебя неделю, — не унимался Феликс. — Целую неделю! Я уже стал сомневаться, что ты когда-нибудь вернёшься! Но знаешь, друг, — он внимательно поглядел на Плута, — похоже, пребывание на острове пошло тебе на пользу!
— Меня не было неделю? — Плут не мог поверить, что это правда. — Неужели, я проспал в коконе целую неделю!
