Она сразу вылила на меня поток подробностей:
– …Тотт ждал на парковке Дэнни, и он, наконец, подкатил на своем огромном «роллс-ройсе»; он был совершенно невменяемый и нарезал круги на подземной парковке, чудом ни в кого не въехал. И охранники вызвали полицию, потому что подумали, что Дэнни пьяный. Он отдал портфель Тодду и сразу уехал, потому что Тодд пригрозил убить его за то, что он под дурью. А потом Тодд увидел две полицейские машины с мигалками и понял, что произошло. Он побежал в торговый центр, в магазин видео, и спрятал пушку в коробку из-под видика. Но копы все-таки надели ему наручники. А потом просмотрели запись камеры слежения и узнали, где он спрятал пушку. Они ее забрали и арестовали Тодда. А потом копы пошли к его лимузину, нашли бабки и забрали их.
«Ах ты, черт!» – подумал я. Но деньги сейчас волновали меня в последнюю очередь.
Главная проблема заключалась в другом: Дэнни конец! Ему надо бежать из города и никогда не возвращаться сюда. Ну или выложить Тодду астрономическую компенсацию.
И тут мне в голову пришел вопрос – а
какТодд рассказал все это Кэролайн? По телефону? Но если он все еще в тюрьме, то, значит, он звонил из … ах ты, господи! Ну нет, Тодд не такой дурак! Он бы не стал рисковать и звонить по телефону, который почти наверняка прослушивают, – а тем более звонить себе домой!
– Когда ты в последний раз разговаривала с Тоддом? – спросил я медленно, молясь, чтобы разумное объяснение нашлось.
– Я не разговаривала с ним. Мне позвонил его адвокат; это он мне все рассказал. Тодд позвонил ему и попросил внести за него залог. А потом Тодд сказал, что я должна сегодня ночью улететь в Швейцарию, пока чего не вышло. И я забронировала билеты для его родителей, для Дины и для себя. Рич возьмет Тодда на поруки, а я дам ему деньги на залог.
Боже всемилостивый! Вот оно как! Как я и думал, у Тодда хватило ума не говорить по телефону. Он действовал через адвоката. Но самое потрясающее заключалось в том, что, даже угодив в такой переплет и сидя в камере, Тодд все еще пытался переправить мои бабки за океан. Я не знал, как реагировать: быть признательным ему за такую непоколебимую верность или злиться на него за подобное безрассудство. Я еще раз прокрутил в мозгу всю историю, пытаясь предугадать последствия. Копы, скорее всего, решили, что взяли наркоторговца. Только что продал товар – вот почему при нем был портфель, набитый баблом. А за рулем «роллс-ройса», наверное, был покупатель. Интересно, они засекли номерной знак Дэнни? А если даже да – на каком основании они могли бы его арестовать? Судя по всему, им нечего предъявить Дэнни. Все, что у них есть, – это портфель с бабками. Больше ничего. Главная проблема – пушка, но и эту проблему можно разрулить. Хороший адвокат, пожалуй, смог бы добиться освобождения под залог. Ну, может быть, залог назначат весьма крупный, но я бы заплатил – или пусть Дэнни заплатит. Тем дело и кончится.
Я сказал Бомбе:
– Ладно, поезжай. Тодд дал тебе все указания? Ты знаешь, с кем нужно встретиться?
– Да, с Жан-Жаком Сорелем. У меня есть его номер телефона, и я прекрасно знаю эту улицу. Это самый центр.
– Хорошо, Кэролайн. Будь осторожна. Скажи это и родителям Тодда, и Дине. И позвони адвокату Тодда – пусть он ему передаст, что ты говорила со мной и что ему не о чем беспокоиться. Скажи ему, что я обо всем позабочусь. И подчеркни слова – «обо всем». Кэролайн, ты понимаешь, что я говорю?
– Да-да, понимаю. Не беспокойся, Джордан. Тотт любит тебя. Он не скажет ни единого слова, ни при каких обстоятельствах. Я обещаю тебе это совершенно искренне. Он скорее убьет себя, чем навредит тебе чем-нибудь.
Эти слова заставили меня внутренне улыбнуться, хотя я отлично знал, что Тодд не способен любить ни одной живой души на земле, в том числе и меня. И все же сам характер Тодда и «понятия» еврейского гангстера делали крайне маловероятной возможность того, что он заложит меня. Разве что ему будет светить большой тюремный срок.
Обдумав все это, я пожелал Бомбе приятного путешествия и повесил трубку. И пока я шел обратно к яхте, я задавался только одним вопросом – нужно ли мне звонить Дэнни и сообщать ему эти неприятные новости? Или было бы умнее подождать, пока он придет в себя? Впрочем, теперь, когда первая волна паники спала, эти новости больше не казались
