– Надеюсь, в это утро слуги тебя не разочаровали?
– Рауэн – веселый парень, – сказал Белламус с набитым ртом. – Вы видели пони?
– Ага, – ответил лорд Нортвикский, хохотнув. – По-моему, они уже совсем распоясались.
– Не вижу необходимости изображать тирана, – спокойно ответил Белламус. На секунду повисла пауза. – Холодно у вас. Пожалуй, больше не буду жаловаться на свое жилище.
– Не стоило затевать кампанию в такое время года, но… его величество невозможно переубедить. Пожалуй, стоит восстановить крыши домов следующей деревни и, пока не уйдем, использовать их как убежище, – сказал лорд Нортвикский, отхлебнув свое варево. – Впрочем, анакимские дома едва ли удобнее, чем этот шатер.
– Они суровая раса, – согласился Белламус. – Но, когда живешь пару сотен лет и когда ни одно здание не выстаивает столько, сколько длится твоя жизнь, то поневоле откажешься от регулярных ремонтов.
– Просто эти земли очень бедные, – пренебрежительно бросил лорд Нортвикский.
– Хиндранн бы вас впечатлил. К тому же, как говорят, на севере деревни куда прочнее. Если бы нам удалось найти такую, мы смогли бы разбить там долговременный лагерь и даже перезимовать.
Лорд Нортвикский кивнул:
– Не хочу упустить ничего из того, что мы уже успели захватить. Хвала Господу, что Его Величество передумал нас отзывать. Но теперь, возможно, нам придется строить свой собственный форт. Чтобы удержать эти бесплодные земли, поднадобится много людей. Надо приложить все усилия, чтобы уговорить фюрд остаться.
Фюрд представлял собой род народного ополчения, собранного из страха перед анакимами и ведомого вперед обещаниями богатства. Ополченцы фюрда не обладали военной подготовкой и были плохо экипированы, но благодаря им возникал ощутимый численный перевес.
– Иногда… – начал говорить Белламус, но осекся.
Лорд Нортвикский ворчливо потребовал продолжения.
– Дело в том, что анакимы не ведут себя так, как мы.
– И что с того?
Белламус задумался, стоит ли рассказывать все подробности человеку таких строгих правил, каким был лорд Нортвикский.
– Они сами определяют своих лидеров. А лидеры спят в точно таких же условиях, как остальные, едят точно такую же пищу, точно так же таскают тяжести…
– Значит, анакимские командиры придут на бой уставшими, – заметил его светлость. – У нас будет преимущество.
– Возможно, – согласился Белламус. – Но, я думаю, анакимские правители просто вдохновляют солдат своим личным примером. А солдаты с радостью следуют за Черным Лордом – потому что он лучше их. Он больше работает и меньше отдыхает. В итоге под его взглядом они дерутся куда более яростно.
С минуту лорд Нортвикский подозрительно изучал Белламуса своими слезящимися глазами. Но потом, кажется, расслабился.
– Как ты выразился, они – суровая раса. Наверное, непросто заслужить уважение такого народа, не совершая героические поступки. Должно быть, они просто не верят в слова.
– Интересная мысль, – заметил Белламус, подняв брови.
Все-таки вести дела с лордом Нортвикским было гораздо проще, чем с графом Уиллемом.
– Я не предлагаю брать с них пример, – пояснил Белламус. – Просто ко многим вещам они относятся совсем не так, как мы. Следует это учитывать.
– Во всем, что касается анакимов, я доверяю твоему мнению, – ответил его светлость, сделав еще один глоток из дымящейся кружки.
– Когда закончим дело здесь, думаю, приступлю к изучению анхерийцев.
Анхерийцы представляли собой еще одну расу людей, обитавшую в Альбионе. Эти огромные люди (огромные даже по сравнению с анакимами) населяли холмы и долины на западе острова. Они были абсолютно дикими и славились безудержной свирепостью. По слухам, правил ими легендарный король-великан Гогмагог – старый, как сам Альбион.
– Для того чтобы изучить, нужно сначала суметь среди них выжить, – заметил лорд Нортвикский.
– Будет проще, если предварительно выучить их язык, – ответил Белламус рассудительно, – но я думаю…
О чем думал Белламус, осталось невысказанным, поскольку он вдруг резко замолк.
До них донесся звук горна.
В тумане он прозвучал басовито и глухо. После первого звука последовал второй. Затем третий.
