— Дай палку свою... — попросил Никон. — Калинин, пёс, позабыл принести. А я на ногах не стою...
— Возьми, коли подходящ будет...
Оперся на нероновский суковатый посох Никон, вроде твёрже стоять стало. И в самое время. Уже разглядели его.
— Не пустим без государева указа! — кричали, загородив двери.
— Не хотим соучастниками быть!
— Не пускайте его!
— Все! Все останутся!
После долгих криков выпустили всё-таки Крутицкого митрополита Питирима, наказав идти к государю рассказать о случившемся.
— Точно сплю с открытыми глазами и всё это вижу во сне!..
Эти слова государя сразу расползлись по Успенской церкви, едва только вернулся сюда Питирим с боярином Трубецким. Их повторяли снова и снова, так верно сказано было государем. Страшный нелепый сон, который не мог быть явью, вершился сейчас в святом соборе.
Оттуда, из сна, доносились голоса Никона и Алексея Никитича Трубецкого.
— Пошто не благословляешь меня, владыко? — спрашивал подошедший под благословение князь.
— Прошло моё благословение, Алексей Никитич! Недостоин я быть в патриархах.
— Пошто недостоин? Што ты сотворил? — простодушно удивлялся Трубецкой. Он и в самом деле мало что понимал. Последние годы жизни князь редко с войны в Москву отлучался.
— Если тебе надобно... — отвечал Никон. — Сейчас и начну тебе каяться... Будешь исповедь принимать?
— Ну, это, владыко, не моё дело... — смутился князь. — Скажи только, зачем престол оставляешь? Великий государь наш тебя жалует и рад тебе!
— Отнеси это государю... — отвечал Никон, подавая своё письмо. — Тут всё сказано.
Трубецкой ушёл во дворец. Снова ждали. Стояли молча, глядя на опирающегося на суковатую палку патриарха, и не могли проснуться.
Алексей Никитич, слава Богу, скоро вернулся.
Возвратил Никону письмо и объявил именем царским, чтобы патриаршества Никон не оставлял.
— Нет, я слова своего не переменю! — отвечал Никон. — Дано у меня обещание патриархом не быть!
И поклонившись Трубецкому, вышел из церкви.
Но в карете ему не удалось уехать. Выпрягли лошадей. Никон не стал спорить. Опираясь на посох, побрёл пешком через Кремль к Спасским воротам. Попадать ему не так уж и близко было. Через Красную площадь идти, потом по Ильинке... На подворье Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря шёл Никон. С непривычки тяжёлый путь. Хорошо, что палку у Неронова выпросил... Скользко идти-то после дождя... Сильная гроза над Москвой прошумела...
