Как уже упоминалось, Вольф Григорьевич умел приводить себя в состояние каталепсии – полной неподвижности, когда тело словно деревенеет. Это древнее искусство, которым превосходно владеют индийские йоги. «В состоянии каталепсии, – писал Мессинг, – меня можно положить затылком на один стул, пятками – на другой, так, чтобы образовался своеобразный мост. На меня при этом может сесть солидный человек. Мне не приподнять и на миллиметр над землей этого человека в обычном состоянии. А при каталепсии он может сидеть на мне столько, сколько ему вздумается. Я даже не почувствую тяжести его тела. Перестает прощупываться мой пульс, исчезает дыхание, почти неуловимо биение сердца… Я вхожу в это состояние самопроизвольно, правда, после длительной самоподготовки, собирая в единый комок волю и, видимо, с помощью самогипноза».
Однако здесь находились подражатели, прибегавшие к механическим приспособлениям. На выступление такого «факира» однажды пришел Мессинг со своим доктором. «Плечистый дяденька глубоко вздохнул, протянул руки по швам и упал в кресло, вытянувшись, как струна, – описывает Вольф Григорьевич сеанс этого халтурщика. – Помощники взяли и положили его затылком и пятками на стуле. Уселся на него и один из самых крупных людей из присутствовавших в зале… К „каталептику“ подошел мой доктор.
– Сердце бьется отчетливо… Еще на сто лет хватит… Вставайте, чудотворец!
Доктор дернул «каталептика» за руку, и из-под мышки в оттопырившийся мешком фрак выкатился стальной шар. После разоблачения «каталептик» продемонстрировал и остальной свой хитроумный инвентарь: систему металлических корсетов с замками… Вот даже такие, очень тонкие и очень сложные, чисто психологические опыты и то становятся объектом обмана», – с горечью заключает свой рассказ Вольф Мессинг. Он вспоминает психографолога Шиллера-Школьника, который определял характер, читал прошлое и будущее человека по его почерку. Кстати, такого рода «умельцы» встречаются и сейчас. Шиллер-Школьник брался предсказывать номера «счастливых» лотерейных билетов в ближайшем розыгрыше, но почему-то загодя спешно покидал город, где делал предсказание.
Вольфу Мессингу удалось разыскать свое интервью, данное одному из журналистов еще во время пребывания в Польше. Вот несколько вопросов и ответов из него.
– Не можете ли вы подробно объяснить, что такое телепатия?
– «Телепатия» – слово греческое: «теле» – далеко, «пятое» – чувство далекого, ясновидение… К телепатии относится также способность видеть событие, места и людей, находящихся далеко от нас и недоступных нашему глазу.
– Вреден ли гипнотизм?
– Вообще говоря, нет. Однако при таких экспериментах надо соблюдать известные меры предосторожности.
– Многие ли обладают способностью к телепатии?
– Должен сказать, что да. Так же как многие обладают другими способностями, о которых они не знают и которые обнаруживаются случайно. Эти способности надо развивать, кристаллизировать. Так же как человек, обладающий хорошим голосом, должен окончить консерваторию, чтобы стать профессиональным певцом, точно так же человек, одаренный ясновидением, должен окончить психологический институт.
Мессинг считал, что значительными телепатическими способностями обладал знаменитый авантюрист граф Александр Калиостро. Его настоящее имя Джузеппе Бальзамо. Он родился на острове Сицилия в 1749 году, умер в 1795-м в форте Сан-Лоне близ Урбано, куда был заключен по приказу папы Пия VI. Он разыгрывал роль врача, способного исцелять любые болезни, алхимика, владеющего секретом философского камня, ясновидца, которому открыто будущее. Он уверял всех, что бессмертен, что ему уже тысячи лет. Мессинг заинтересовался личностью Калиостро, изучил записи о нем современников и пришел к выводу, что это был очень ловкий жулик, несомненно обладавший способностями телепата, которые тем не менее он сильно преувеличивал. И, наверное, не случайно предания о нем привлекли внимание многих писателей – от Александра Дюма до Алексея Толстого.
Не все в искусстве Вольфа Мессинга было понятно даже ему самому. Он объясняет: «Дело в том, что я не слышу всех людей одинаково хорошо телепатически. Чужое желание я ощущаю как собственное. Если индуктор представит, что он хочет пить, то и я ощущаю жажду. Чужая мысль рождается в моей голове как собственная, и мне стоило много труда отделять свои мысли от мыслей индуктора… Одни мысли „звучат“ в моей голове громко, другие – приглушенно, третьи – совсем шёпотом, из которого долетают только отдельные слова. Но если попадает индуктор с тихим „голосом“, а рядом громко думает другой человек, то это может очень помешать моей работе, и я бросаю реплики такому человеку, чтобы он не мешал мне… Честно говоря, меня не очень интересует – атавизм ли телепатия или свойство человека завтрашнего дня. Меня волнует… почему серьезно не изучается это явление… Меня очень удивляет, как могут некоторые ученые не видеть и не желать видеть буквально каждодневных проявлений телепатии в самой обыденной жизни? Не видели в Средневековье ученые, слепо следовавшие доктрине Аристотеля, не поверили бы в существование электричества, хотя об этом каждодневно свидетельствовали молнии?! Что же, у них были тогда основания для таких утверждений: ведь молния была тогда не производимым в лаборатории явлением. А когда она внезапно бьет прямо в глаза, можно и отвернуться, и заслониться, чтобы потом, не кривя душой, сказать: не заметил».
