«Рассказать правду? Нет, она меня прогонит! Придется бросить проклятое письмо в огонь, но сперва записать обратный адрес. Мало ли что… Хотя к чему мне этот адрес? За это время Жан наверняка уехал за границу или плавает по морям!»
Совесть не давала Бертий покоя. Это ведь она подтолкнула Клер к замужеству!
«С Фредериком она не была счастлива. Хуже: теперь-то я понимаю, что этот брак был для нее мучением! Она так исхудала и так печальна. Но деньги… Что бы мы делали без денег, которые она заняла Гийому? Нет, глупо с моей стороны так терзаться! Клер молода и в итоге опять влюбится. Встретит порядочного человека по своему вкусу, и это не будет ни беглый каторжник, ни богатый землевладелец. Я действовала в ее интересах! Жан был не в состоянии дать ей безопасную, гармоничную жизнь, о которой Клер столько мечтала! Даже если бы она уехала к нему в Ла-Рошель, не такая бы это была идиллия!»
Молодая женщина не ошибалась. Клер, дитя Шаранты, всей душой была привязана к долине О-Клер и родному дому.
— Что ты все вертишься? — сонно пробормотал Гийом.
— Ты так храпишь, что я не могу заснуть, — соврала Бертий.
— Моя принцесса, давай я тебя убаюкаю!
Он потянулся ее приласкать.
Но молодая жена поспешно задула свечку.
— Не трогай меня! Не хватало опять забеременеть и пережить еще один выкидыш! Вы, мужчины, только о своем удовольствии и думаете!
Муж пытался возражать, но скоро сдался. В соседней спальне Колен, словно подтверждая слова племянницы, задирал подол ночной рубашки на жене. Этьенетта возражала:
— Угомонись, Колен! Мне неловко, когда внизу твоя дочка, а Бертий — за стенкой. В своем доме
— дело другое! И у Николя будет свой угол.
Бумажных дел мастер соглашаться не спешил. Его раскрытые ладони, теплые и сухие, скользнули вверх, к грудям молодой жены. Наконец он лег на нее, заглушая протесты жадным поцелуем. Этьенетта подалась ему навстречу. Противиться мужчине она не умела.
* * *
Первый день на мельнице прошел не так, как Клер мечталось. Она рассчитывала прогуляться, оглядеться, но у домочадцев были на нее свои планы. Гийом пришел поговорить с ней чуть ли не с рассветом: молодая женщина только-только сварила кофе со щепоткой цикория. Матье еще спал, и она жестом попросила Данкура говорить тише.
— Выслушайте меня, Клер! — начал он. — Новость хорошая: после длинного судебного разбирательства мне вернули часть ренты. Без вашего содействия это было бы невозможно! Я рассчитывал возвращать долг по частям, ежемесячно. Но потом начались поиски помещения для этого магазина!
— Какого магазина?
— Разве Бертий вам не сказала? У нее в голове одно: жить в Ангулеме и держать магазин — книжный. Удачная идея, потому что я хочу изучить переплетное дело. За это хорошо платят. Вот пример: клиент обожает тот или иной роман, но переплет у этой книги простенький. Я предлагаю переплести его в тисненую кожу. Можно будет также продавать и продукцию вашей мельницы. Если вы, конечно, объясните отцу, что это хорошая сделка!
Дыхание у молодой женщины оборвалось: Бертий хочет уехать из долины! Несмотря на все разногласия, Клер было приятно проводить время с кузиной, как раньше, — болтать обо всем на свете, обсуждать прочитанное.
— Значит, Бертий хочет жить своим домом, — проговорила она после паузы.
— Может, через год или два, — отвечал Гийом. — Раньше я не смогу накопить необходимый капитал. Моя маленькая принцесса мучится тут, в четырех стенах! Мечтает, как будет управляться за прилавком, общаться с такими же, как сама, любителями изящной словесности… А для этого придется повременить с выплатой причитающейся вам суммы, хотя я планировал иначе.
Клер рассеянно улыбнулась. Налила себе кофе, предложила чашечку Данкуру.
— Вчера вечером я не успела сказать вам всем, что Фредерик ничего мне не оставил. Ничего, ни единого гроша! После свадьбы он назначил мне ренту, но довольно скоро ее упразднил. Разумеется, он сделал ряд распоряжений в пользу Матье, которого любил. Мне остались только жеребец Сириус и женское седло. Но насчет долга можете не сокрушаться: я подожду и пару лет, если нужно.
Гийом, у которого отлегло от сердца, улыбнулся. Сейчас он служил на мельнице мастером. Колен на него как на работника не жаловался, учитывая, что Данкур вел также и бухгалтерию.
