– Хорошо. А блесны? – спросил он ехидным голосом.
– Блесну можно сделать из половинки раковины. Знаешь же перловицы? Чем не блесна?
Славик вытаращил глаза.
– Она же белая, не блестит. Да и вообще…
– Как это не блестит? Сияет перламутровым светом, жемчужным, как у рыбьей чешуи.
Славик сдался после такого. Ловить на блесну из ракушки – лучшего не придумаешь.
– Я возьму простейшую катушку, – заверил дядя Петя, – а удилище на месте можно сделать.
– А блесну сделаем? – встревожился Славик.
– Обязательно. Интересная мысль… Парочку я захвачу все-таки – на всякий случай, – дядя Петя заговорщицки подмигнул Славику. – Все равно все по корягам развесим.
Славик внес в список спиннинговую инерционную катушку. Блесны не записывал.
Отец продолжил список, сказал записать топор.
– Ты и долото захочешь взять, – хмыкнул недовольно Славик.
Отец был непреклонен.
– Без топора таежник в тайгу не идет.
– Так то таежник, а мы кто?.. Искатели приключений. Две недели пожить в лесу можно практически без ничего, – гнул свою линию Славик.
– Подожди, посмотрю я на тебя в лесу. Мы будем жить без электричества, газа, газет, телевизора и многого другого. Но нам вовсе незачем ставить эксперимент на выживание.
– Ставят же другие, в тайге, в пустыне…
– Нет, – поморщился отец, – не для меня. Давай договоримся не делать то, что не совсем нравится, не совсем под силу, что не имеет большого смысла.
Дядя Петя согласно кивал.
– С посудой надо разобраться… – озабоченно начал отец.
Но тут вмешалась мама:
– Почему это вы палатку не хотите брать?
– Да ты, мам, не волнуйся, – заторопился Славик. – Мы сделаем шалаш – теплее палатки будет в сто раз.
– А матрацы, спальники?
– Возьмем, все возьмем, – рассеянно уверил ее отец. Он говорил о посуде, пока она не ушла на кухню.
Каждая вещь требовала долгого обсуждения. Как ни старались они сократить до минимума снаряжение, разного барахла набиралось порядочно. Два туристских котелка записали в список вслед за топориком. Запасной котелок должен был заменить им чайник, возможно, и сковородку.
– Вот и все, – обрадовался Славик.
– Какой быстрый, – усмехнулся дядя Петя.
– Он так же заторопится собираться домой на второй день нашей робинзонады, – сказал отец и начал дальше перечислять вещи. После каждой Славик уверенно говорил «нет».
– Матрацы берем?.. Спальники?.. Лопату?.. Веревку?.. Фонарь?.. Мыло?..
– Стоп, – сказал дядя Петя. – Мыло надо взять… Маленький кусочек, – добавил он, чтобы успокоить Славика. Славик считал мыло ненужным, но из уважения к дяде Пете спорить не стал. Вполне они могли мыть руки речным песком – любую грязь счищает чуть ли не вместе с кожей.
– Бинокль?.. продолжил отец.
Славик раскрыл рот и запнулся. Он хотел взять бинокль. Бинокль ничему не мешал, а удовольствия мог доставить много. Любую птичку, зверька легко разглядеть издали, не потревожив. Легко с его помощью увидеть гнездо на вершине дерева. В сумерках можно рассмотреть, стоит в кустах человек или просто похожий на него выворотень. Нет, бинокль не помешал бы им.
– В бинокль хорошо видно, медведь там притаился или корч, – отец подмигнул Славику. Словно мысли его читал.
Дядя Петя начал издалека:
– Цель любых экспедиций, вынужденных или запланированных – собрать побольше сведений о природе края. Для наблюдений бинокль – незаменимая вещь. – Он пошел дальше. – Но грош цена любым наблюдениям, если они не зафиксированы. – Он многозначительно посмотрел на Славика. – Обязательно нужно вести путевой дневник, календарь наблюдений, чтобы мы могли как-то оправдать в своих и чужих глазах свое пребывание в лесу.
– О, точно, – поддержал его отец, – все записывать. Получится нечто вроде морской лоции. Где какой лес, где ягодники, когда и в каком месте ловится рыба, какой цветок закрывается перед дождем, какой – нет. – И он тоже назидательно посмотрел на сына. – А то мы вычитали в книжках, что ласточки перед дождем низко летают – и довольны. Самим же лень за обычным воробьем понаблюдать.
– Только давайте все будем вести дневники, не я один, – обиженным голосом заявил Славик. Он решил, что все эти разговоры завели специально для него.
