Если мы отправимся на юг в сентябре, то достигнем Антарктиды в январе, т. е. как раз вовремя, чтобы создать базовый лагерь для зимовки (конец первого года), и таким образом быть готовыми выступить в ноябре, когда станет заметно теплее. В случае удачи мы вышли бы к Тихому океану и добрались до устья Юкона к середине июля, т. е. тоже вовремя, чтобы провести вторую зиму уже в Канаде (конец второго года). Затем в марте, как только потеплеет, мы начали бы пересекать Арктику. Если удача будет с нами и далее, в первых числах сентября мы вернемся в Англию. Так завершится третий год экспедиции.
Только бы повезло, о удача! Однако уже со старта нам придется планировать НЕУДАЧУ и заранее внести поправку в наши планы — предусмотреть еще год на зимовку в Антарктиде и повторную попытку пересечь этот континент. Так, на всякий случай. Захватите с собой зонтик — и дождя не будет. Всем это известно. Лучше запланировать худшее — и тогда мы наверняка уложимся в три года.
К тому времени, когда масштабность нашего предприятия стала очевидностью (по мере усвоения нами все большего количества информации), мы провели практически в бездействии еще год. Мы напоминали катящиеся по склону холма камни. Проделав часть спуска вниз и уразумев, что холм этот, скорее всего, настоящая гора, подножия которой еще не видать, мы тем не менее не собирались сдаваться и останавливаться на полпути.
В течение первого года мы снимали квартиру в полуподвальном помещении в Эрлз-Корте на задворках станции метро. Полуподвал этот напоминал скорее пещеру, где было слишком шумно.
«Нам нужен оффис с отдельным бесплатным телефоном, — сказала Джинни. — Здесь у нас просто ничего не получится. Расходы на телефонные разговоры и почтовые отправления обескровят нас».
«Я поговорю с полковником, — ответил я, — может быть, для нас отыщется свободное место в казармах».
21-й территориальный полк САС квартирует в казармах герцога Йоркского на Слон-Сквере. По ошибке люди из ИРА посчитали, что кадровые военнослужащие САС находятся там постоянно, и дважды бросали туда гранаты, причинив вред лишь кирпичной кладке времен королевы Виктории и не более того.
Полковник отнесся к моей просьбе с пониманием — ему понравилась моя мысль. В качестве территориального (т. е. «субботне-воскресного» солдата) я регулярно посещал службу и стоял на довольствии. Мои грешки, связанные со взрывчаткой, когда я был кадровым военнослужащим САС, были давно забыты, по крайней мере я так думал. Однако 21-й полк САС, подобная ему территориальная воинская часть в Шотландии и 23-й полк САС административно подчиняются бригадному генералу, который командует также и кадровым полком. Когда полковник обратился наверх за разрешением стать, так сказать, спонсором нашей экспедиции по общим вопросам и предоставить нам в качестве оффиса помещения в казармах, мое прошлое всплыло на поверхность. Уж не тот ли это Файнес, что доставил столько хлопот шесть лет назад? Да, именно он. А можем ли мы быть уверены в том, что он исправился? Нет, не можем, но вот его планы, кажется, заслуживают внимания. Мы поддержим этот проект официально, при условии, если ответственные чины из САС присмотрят за Файнесом. У них было странное представление о юморе, потому что для этой цели был назначен бригадный генерал Майк Уингейт Грей, который теперь вышел в отставку и был тем самым человеком, который вышвырнул меня из САС. Однако, к моему удивлению, он согласился стать номинальным боссом нашего предприятия для того, чтобы наставить меня на путь истинный.
Нам предоставили оффис — мансарду в помещении крытого стрельбища, которое в то время не использовалось. Там не имелось окна и даже электрической лампочки, однако помещение имело свой плюс — там было так тихо, что можно было услышать, как скребутся мыши, и там стоял телефон. Прошло десять суток — появились две небольшие лампочки, позднее мы похитили кое-что из мебели, затем без предварительного уведомления появился начальник хозяйственной части и застал Джинни за телефонным разговором (она беседовала с нашим потенциально постоянным спонсором).
