Вдруг волк, увлекшись схваткой, попал под тяжелый удар дубины. Заскулив от боли, он, искалеченный, отлетел в другой конец пещеры, ударившись о стену. Ведьмак, нахмурившись, двинулся вперед, вглядываясь во врага. Великан обернулся к новому противнику, играючи взмахнул дубиной. Его желтые глаза уставились на Стояна, не мигая. Тяжелый взгляд заставил демона замедлить шаг, будто сильный ветер ударил в грудь, сковывая все тело и тормозя движения. Лишь из легенд ведьмак слышал о силе взгляда волота, заставлявшего зверей цепенеть от страха. Это была древняя природная магия, которой Боги наделили первое человечество земли. В давние времена великаны подчиняли своим взглядом зверей, заставляя их служить себе.
Ведьмак напряг всю свою волю, обрывая сковывающую его паутину. Взмахнув темным клинком, он отсек оставшиеся нити, брезгливо сбрасывая их с клинка на пол. Волот удивленно вздернул бровь, почуяв неладное. Демон, не страшась, шагнул навстречу гиганту, переступая границу круга, очерченного цепью. Волот тут же ударил дубиной, не таясь, уверенный в собственной силе. Рассмеявшись, ведьмак закрылся черным крылом, принимая безумный удар словно девичью оплеуху. С треском дубина переломилась, рассыпаясь на огромные щепки. Опешивший волот попятился, роняя обломок дубины. Ведьмак вновь расхохотался, глядя на великана снизу вверх.
Зверь недовольно поплелся к хозяину, призванный нерушимой клятвой.
— Дурила! Это ведь живая вода! Ее источник не так богат, как нам того хотелось бы. Ох, погубит жадность этот мир.
Тяжело вздохнув, ведьмак присел на ближайший камень. Его мысли улетели далеко в прошлое, он вспомнил первую битву с Правителем. Эх, был бы тогда этот родник под рукой, может, и выстояли бы против Перуновых стрел его братья! Неторопливо отвязывая от пояса кожаный бурдюк, он подошел к роднику. Угрюмое бородатое лицо взглянуло на него из спокойной водной глади.
— В этот раз все будет иначе.
Он весело подмигнул и окунул бурдюк в воду, искажая рябью собственное отражение. Волот сидя в стороне, грустно глядел в спину уходящего ведьмака. Его сильные руки безжалостно стиснули нерушимую цепь, в тысячный раз тщетно пытаясь освободиться. Наказание, которое ему назначили Боги, было нерушимо. Его разъяренный крик разнесся под сводами пещеры, заставив ведьмака задумчиво остановиться. Быть может, когда-то и ему уготована такая участь. Ведьмак отмахнулся рукой от нахлынувших видений, предчувствуя в этом одну из линий грядущего. Нет, ничья судьба не определена в этом мире. Все течет и меняется, и даже реки могут пойти вспять.
Впереди показался многочисленный отряд волков, возглавляемый братьями ведьмаками. Раскинувшись посреди огромных лугов правильным кольцом, их воинство наслаждалось привалом в ожидании Стояна. Ведьмаки вышли из лагеря, встречая брата по Знанию. Стоян натянул поводья, останавливая коня, и спрыгнул наземь, попав в медвежьи объятья Безобраза.
— Слава Чернобогу, вот и свиделись, — подошедший Вандал радостно похлопал ведьмака по спине.
Неторопливо прихрамывая, подошел вечно угрюмый Лиходей. Встретившись взглядом с Ледеей, приветственно кивнул ей, ненароком попытавшись прикоснуться к ее сознанию. Внезапно скривившись, словно больно зашиб палец, отшатнулся, удивленно оглядываясь на Стояна.
— А ты думал! — ведьмак улыбнулся, подмигнув любимой. — Это уже не та девочка, что была на шабаше. Ты, это, не смотри в нее, а то еще и глаз потеряешь ненароком.
Ведьмаки дружно рассмеялись, покосившись на молодую колдунью. Ледея как ни в чем не бывало поправила упавший на глаза локон и мило улыбнулась в ответ. Ведьмы вновь стали весело перешептываться, завидев старых знакомых. Бобура, как обычно, не сдержалась:
— Эй, Вандал, чего не здороваешься? Аль загордился?
Вандал улыбнулся, подходя к ведьме и запрыгивая на телегу.
— Да я бы загордился, только к тебе на язык лучше не попадаться. Он же у тебя шершавый словно у коровы, один раз лизнешь, седмицу свербеть будет.
Ведьма придвинулась поближе, слегка наклонившись к нему. Вырез рубахи соблазнительно разошелся.
— Ох, Вандал, стар ты становишься, все улизнуть от бабы пытаешься, — и негромко добавила: — Приходи ночью, холодно мне одной последнее время.
