Из всех божеств, будь они светлыми или темными, лишь одно держалось стороной — Одноглазое Лихо. Это был неудачный ребенок Сварога, злобный, завистливый, страдающий от своей ущербности. Не смогло Добро согреть и утешить его, не родилась в его сердце любовь к роду человеческому. И ушло Лихо в дремучие Сварожьи леса, навеки покинув братьев и сестер своих.
Иногда, снедаемое вековой тоской, спускалось Лихо в мир Яви, выходя из лесу и следя за тем, как живут люди. И горе тому, кто глянул в его единственное око, кто узрел его ущербность одноногую. Вмиг почует Лихо Одноглазое взгляд омерзительный и накажет человека смертью страшною али серьезным увечьем.
Лиходею Морана показала дорогу в обитель Лиха. Сама она попасть в Сваргу не могла, но его провести сумела. Наградив ведьмака хромотой, Морана наложила на него великой силы заклятия, оберегающие от сглаза Лиха. Но каждый раз, встречаясь с ним, Лиходей поневоле вздрагивал. Вот и сейчас, выйдя на заветную поляну, он трусливо оглянулся, встав на колени. Сложив у груди руки, он зашевелил пальцами, начав нашептывать заклинание призыва:
Горе на земле творится,
Стала нечисть веселиться.
Скот падучая съедает,
Колос ведьма обрывает.
Нет веселья у народа,
Вышло солнце, вновь невзгода.
Выйди, Лихо, хватит злости,
Друг хромой явился в гости.
Ведьмак оглушительно хлопнул в ладоши, поднимаясь на ноги. Деревья заскрипели ветвями, передавая по лесу услышанный призыв. Где-то в глубокой чаще раздался омерзительный хохот, и земля задрожала от хромой поступи божества. Древний демон, словно нашаливший ребенок, съежился в ожидании встречи. Деревья торопливо расступались, пропуская огромного мрачного Бога. Его волосы, словно грязная солома, ниспадали до пояса, закрывая половину лица. Единственный зеленый глаз светился, зорко всматриваясь в ведьмака сквозь спутанные локоны. Одетое в грязную рваную рубаху Лихо приближалось, хромая на осиновой ноге. Земля под ногами ведьмака дрожала все сильней и сильней, оповещая о приближающейся нечеловеческой мощи. Лиходей поспешно опустил глаза долу, стараясь не прогневать великого Бога. Подойдя на расстояние пяти шагов, Лихо остановилось, презрительно вглядываясь в ведьмака:
— Ты, что ли, звал меня, мошка назойливая?
Гнусный скрипучий голос резанул слух, заставляя голову вжаться в плечи. Лиходей, стараясь не выказать страха, быстро заговорил:
— Я звал. Разве кто-нибудь еще смеет побеспокоить тебя в печали? С тобой ведь и поговорить боятся, и взглянуть на тебя не смеют. Ты же осерчаешь сразу, и переломаешь все кости смертному. А то и без головы оставишь. Разве же кто, кроме меня, смеет тебя тревожить?
Лихо улыбнулось, показав редкие рыжие зубы, и кивнуло головой, соглашаясь:
— Правду говоришь. Кроме тебя, из смертных меня никто не тревожит. А ты почему осмелился? Храбрый выискался? А может, ты дурак?
Ведьмак отрицательно покачал головой, вздохнув с облегчением. Раз начался разговор, полбеды миновало. Бывали такие случаи, когда не в настроении было Лихо Одноглазое, и бежал он тогда с этой поляны, спотыкаясь и ломая ноги и руки.
— Не храбрый я, да и не дурень. Вот ты сердишься на меня, убить грозишься. А ведь тогда к тебе вообще никто в гости захаживать не станет. А так хоть какое-то развлеченье. Прав я али нет?
Лихо кивнуло, соглашаясь, и расхохоталось:
— Ох ты и бежал того разу! Ноги поломал, руки в кровь изодрал. Гляжу, живучий ты?
— Детей Мораны нелегко истребить. Даже тебе, Великое Лихо. Видать, повеселилось ты того разу всласть?
— Да-а. Есть такое дело. Ну коль пришел, сказывай, чего тебе надобно? Только гляди, если мне будет скучно, в этот раз можешь и ноги не унести. Не люблю я, когда меня от мыслей грустных отвлекают. Говори.
Ведьмак кивнул и, переведя дыхание, начал рассказ:
— Чернобог затеял войну. Долго мы готовились к этой битве, и вот наконец-то наступила Ночь Сварога. Наши армии растут каждый день, продвигаясь к намеченной цели. Правитель вздрагивает при одной лишь мысли о предстоящем сражении. Его армии не устоять против нашей силы. Но его союзники на полдне очень сильны. Я говорю о народе харийцев, поддержкой которых он заручился еще в стародавние времена. Beликое Лихо, я прошу тебя о помощи в этой решающей для нас битве. Поддержи нас своим всепроникающим взором, своим смертельным наговором, коим не владеет никто в этом Мире. И не будет счастья в душах тех людей, и прекратят они насмехаться над калеками, ибо сами такими станут. И навек запомнят тот жестокий урок, который ты им можешь преподать. Приди ко мне на помощь, отзовись на мой призыв, когда день наступит тяжкий!
