— Утром мы начнем штурм. Весь гарнизон будет вырезан до последнего ратника. Тела найдут упокоение в пожаре. Если к утру князь не сдаст город, к вечеру Древград будет разрушен и сожжен. Те воины, кому дорога жизнь, могут присоединиться к нам добровольно. Если город будет сдан, князь и старейшины смогут покинуть его, забрав свои семьи.
Закончив говорить, ведьмак выплеснул волну ужаса, напитав их сознание картинами горящих домов, мертвых тел и каркающего воронья. Стражники вздрогнули, испуганно глядя в его удаляющуюся спину.
…Холодное утро встретило Древград колючей рекой копий. Десятки шеренг, тысячи воинов жадно взирали поверх щитов на город, предвкушая славную добычу. Князь так и не прислал гонцов, чтобы признать добровольную сдачу. Лишь на стены высыпались сотни лучников, сверкая в лучах восходящего солнца островерхими шлемами. Всеведа, стоя подле ведьмака, внимательно вглядывалась сквозь бревенчатые стены, пытаясь сосчитать ратников.
— Стоян, на стенах около трех сотен лучников. Больше им не вместить, и так чуть вниз не валятся. Вдоль стен и у ворот собрали весь княжий гарнизон, тысяча воинов. Около четырех конных и шести пеших сотен бестолково толпятся у ворот, и все очень напуганы. Для города в десять тысяч жителей маловат гарнизон, лишь на стены и надеются. Сотники бегают по домам, пытаясь набрать ополчение. Не больно у них получается, мужики испуганы.
Ведьмак задумчиво кивнул.
— Разучились они воевать. Кто их беспокоил за последнее десятилетие? А на случай войны можно и мужиков по деревням в войско призвать, на кой им кормить большой гарнизон. А что князь? Ты его видишь?
Всеведа нахмурила лоб, стараясь рассмотреть в многотысячном городе спрятавшегося князя, затем улыбнулась.
— Заперся в своей горнице. Он уже стар, командовать войсками взялся его сын. Парень молод, задирист и жаждет власти. Ждет не дождется, когда батюшка покинет этот мир. Одна надежда — блеснуть сегодня перед жителями в роли князя.
Стоян положил ладонь Всеведе на голову и прикрыл глаза:
— Покажи мне его.
Ведьмак незримо появился внутри городских стен. Город, словно разворошенное пчелиное гнездо, кипел многоголосой суетой. Деревянные строения тесно жались друг к другу. Женщины загоняли в дома любопытных детей, испуганно ругаясь и запирая слабенькие двери на запоры. Узкие улочки с бревенчатым настилом заполнены растерянными ратниками. Грязно, убого и угрюмо выглядела древлянская столица. На крепостной стене, толкаясь, теснились лучники, пытаясь по трое стать у бойниц. У городских ворот в ожидании стояли две сотни конных, готовясь выехать навстречу врагу. Остальные войска, занимая три узких улочки, растянулись до городского торга.
— Вот он, — шепнула Всеведа, и взгляд ведьмака приблизился к молодому воину, восседавшему на красивом белом жеребце. У княжьего сынка едва пробились усы. Он сновал среди бывалых воинов, красуясь дорогой кольчугой, и задорно выкрикивал:
— Ну, вои, чего приуныли? Аль забыли, как мечи в руках держать? Отобьемся, глядишь, не впервой от врагов борониться. Это же мужичье неотесанное. Какие из них вояки? Они даже не знают, с какой стороны за меч браться, лишь дубиной махать и горазды.
Угрюмые ратники, уже выглядывавшие за стены, не разделяли его настроения. Некоторые стали переговариваться промеж собой, мол, худой мир лучше доброй войны, а князь даже переговорщика не выслал.
Ведьмак убрал руку, освобождаясь от видения.
— Спешить не будем, — он обернулся, улыбнувшись. — Бобура, а ну сообрази нам ветерок попутный. Ярослав, две сотни луков в передний ряд. По моей команде дать по десятку выстрелов на стену, глядишь, ряды слегка и поредеют.
Грудастая ведьма ухмыльнулась и побежала к своему костру с котлом. Быстренько порывшись в травяных мешках, она стала азартно сыпать в котел травы, замешивая нужное варево. Вскоре из котла повалил противный горький пар, заставивший многих закашляться. Ведьма удовлетворенно кивнула и зашептала, едва шевеля губами:
Эй, веселый ветродуй,
Разгони мои печали.
Только сильно не балуй,
Чтоб деревья не стонали.
Пусть прогонит облака
Твой могучий божий вздох.
