— Эврика! — крикнул прапорщик так громко, что на секунду замолк даже утопающий.
— Ты знаешь, как его зовут? — с удивлением обернулся монах.
— Дай клубок-путеводитель! — не тратя времени на объяснения, потребовал Алексей, взял конец свернутой веревки и прошептал: — Укажи-ка мне, клубок, путь к тонущему, дружок.
Клубок, брошенный им к ногам, завертелся волчком и, разматываясь, поскакал по кочкам к начавшему пускать пузыри человеку.
— Все равно не сможем до него поспеть, — высказал сомнение Антип.
— Да и не пройдем мы по этим кочкам, — поддержал братца Архип.
Не обращая на их доводы внимания, Алексей дождался, когда клубок завертится вокруг утопающего:
— Хватайся! — крикнул он почти скрывшейся под водой добыче болота. — И держись крепче.
Человек не заставил себя долго упрашивать. Ухватившись за веревку, он сделал несколько оборотов ею вокруг кисти и… ушел под воду.
— Взяли! — скомандовал прапорщик, начиная перетягивание каната с трясиной. — И раз! И раз!
К нему присоединились в очередной раз проникшиеся уважением за такую смекалку монахи, и дело пошло быстрей.
— И раз! И раз! — подзадоривал их Алексей, чувствуя тяжесть на противоположном конце волшебной закидушки. Хорошо, не сорвалась «рыбка», держится. А топь-то, топь как вцепилась в свою жертву и отпускать не хочет. А придется.
— И раз! И раз!
Вот показалась рука с намотанной на ней веревкой.
— И раз! И раз!
Всплыла из мрачных болотных глубин укрытая водорослями голова.
— И-и-и ра-аз! — напряглись силачи, вызволяя на берег грязное тело.
— И-и, опа-на! — Вместе с человеком на берег вытащили державшую его за ноги большую жабу с перепончатыми ушами.
— Болотный! — крикнул Антип и сгоряча треснул того лаптем в зеленую морду.
Мутировавшая жаба подлетела и плюхнулась туда, откуда ее вытащили.
— Драться не полезет? — спросил Алексей, взявшись за нож.
— Нет. — Антип неспешно обтирал лапоть об осоку. — На берегу болотные, как и водяные, чахнут быстро. Так что будем считать, я ему еще и услугу оказал.
— А ловко ты его, — похвалил брата Архип, — будет знать нечисть, как люд в гиблые места заманивать. Ух ты, гляньте!
Он указал на ноги, точнее — копыта спасенного человека, точнее — человечка, точнее — уже непонятно кого.
— Черта, что ли, спасли? — приподнял одно копытце Антип. — Весело.
Спасатели освободили от водорослей и осмотрели спасенное ими существо. Существо состояло наполовину из верхней части человека, только с немного вытянутой рожицей и маленькими рогами на голове, а снизу — из задней части козлика. Оно было все покрыто густыми волосами, а с пояса и ниже так вообще шерстью, как и должно черту, но имело хвост, уж больно маленький, козлячий, поэтому на звание черта уже не претендовало. В заплечном рюкзаке у него, помимо снеди, был обнаружен кусок шкуры, замотанный и связанный тесьмой.
— Может, убьем от греха подальше? — предложил Архип. — И концы в болото.
Вот тебе и гуманисты, вот тебе и альтруисты.
— Всегда успеем. — Лишенный предрассудков прапорщик положил существо на колено животом и несильно надавил на спину. Существо закашлялось, исторгая из себя болотную жижу, и замотало головой. Отхаркавшись, оно село на землю и, обведя мутным взглядом окруживших его людей, слабо просипело:
— Спасибо!
— Глянь, говорит! — Антип почесал за ухом.
— Так оно же на помощь звало, — напомнил тому брат, — еще бы оно не говорило.
— Я не ОНО! — приходившее в себя существо стало отдирать от шерсти тину. — Я гражданин Антиции.
— Чего ты Антиции? — спросил Антип.
— Гражданин, неуч, житель, значится, — ответил «черт». — А величают меня Сатирус Фавнуциус — герой Иллады.
— А-а, так ты сатир? — вспомнил Алексей: где-то читал о них, в мифах, кажись, и не совсем хорошее. — По описанию вроде схож.
— Предок мой, Козьмидус, проведал где-то, что ежели из следа от копыта козлиного вина молодого отведать, то враз козленком и обернешься. Не поверил он этой сказке, поспорил… — выложил свою историю сатир.
— Ладно, не продолжай, — перебил Круглов. — И так все знают — пить вредно.
— А как ты в болото угодил? — поинтересовался Антип.
— Думал, срежу немного, — уклончиво ответил сатир. — Там, на дороге народу — не пройти, вот чуть и не утоп.
