Сигурд чувствовал себя довольно глупо, выкладывая вокруг постели острые ножи, и только надеялся, что не забудет о них, когда утром соскочит на пол или неловко повернется во сне. Рольф сонно поглазел на его приготовления и пошел проветрить сонную голову на сквозняке, тянувшем из-под двери.
— Ничего странного не видел, Сигги? — осведомился он, зевая.
— Нет, ничего, — отвечал Сигурд из глубин роскошной перины на постели Вигбьеда. — В кухне, должно быть, повозились крысы. — Он вдруг так неудержимо захотел спать, что едва успел закрыть глаза. Бессильно слышал он, как Рольф громко и безмятежно храпит на посту, — из дымового отверстия эхом вторило ему злорадное хихиканье, и сморщенное личико старика младенца заглядывало в комнату. Даже Микла спал так глубоко, что не услышал, как засовы на двери мягко скользнули вбок и едва слышно скрипнули петли — тяжелая дверь медленно растворилась.
Громкий крик вырвал Сигурда из глубин сна. Он выскочил из постели, едва успев вспомнить о ножах и только чудом не располосовав ноги до крови.
— Эгей! Есть кто живой? — надсаживал глотку Камби Чернобров, стоявший на пороге дома с фонарем в руке.
Еще было темно, но Сигурд знал, что утро уже наступило.
— Мы все еще здесь, — сообщил он довольно невежливым тоном. — Ты всегда так будишь своих домашних? — Он увидел, как Рольф, скрючившийся у двери, проснулся и поспешно вскочил со сконфуженным видом.
— Дверь была нараспашку, — пояснил Камби. — Мне-то казалось, что вы додумаетесь запереть дверь на ночь после нашего ухода.
— Мы ее и заперли, — отозвался Микла, зажигая огонь в очаге мановением руки. — Рольф, когда ты стоял на страже, дверь была заперта?
Рольф от стыда потерял дар речи.
— Была заперта, покуда я не заснул, — наконец признался он. — Не знаю, что на меня нашло, но глаза у меня слипались — не утерпеть. Никогда прежде мне не случалось заснуть на посту.
— Это все Мори, — мрачно заметил Камби. — Он обожает такие шуточки.
Какая удача, что вы не погибли!
— Так, значит, драуг Вигбьеда до нас не добрался, — сказал Сигурд со вздохом облегчения и хотел было сойти по ступенькам кровати.
— Стой! Ни с места! — вскричал вдруг Камби, своим фонарем освещая пол около кровати. — Вот, видишь ты эту грязь? Похоже на следы ног — кто-то прошел через комнату и остановился перед кроватью.
Сигурд глянул на комья засохшей грязи, цепочкой тянувшиеся по полу к кровати, и по спине у него пробежали мурашки. Микла присветил себе навершием посоха, оглядел грязь и сказал:
— Это земля из могилы. Тот, кто наступит на нее, окажется во власти драуга. — Он поглядел на Сигурда — бледное лицо его в дрожащем свете казалось совиным. — Понять не могу, отчего же Сигурд до сих пор жив. Драуг стоял в нескольких дюймах от него.
Сигурд осторожно опустился на постель.
— Ножи, — пояснил он ослабевшим голосом.
— Ловкий прием, — заметил Микла. — Интересно, поможет ли он в следующий раз? — Он подозрительно поглядел на Сигурда, явно намереваясь о чем-то спросить, но Камби торопился поскорее приступить к работе. Он явно привык к издевательским выходкам своих соседей-драугов, а поскольку на сей раз не было причинено особого вреда, уже готов был обо всем забыть.
Все утро, пока не взошло солнце, Сигурд присматривался, не мелькнет ли где Мори. Он видел Гросс-Бьерна — тот восседал на гребне холма над овчарней, черная тень в бледном свете занимающейся зари, и следил за Сигурдом злобными глазами. Сигурд подумал, что никогда не доводилось ему видеть такого тусклого и мрачного места, каким был в это утро Туфнавеллир, и от души пожалел, что забрели именно сюда. Даже ограда кое-где была сделана из костей, вернее, из китовых ребер, и оттого казалось, что какое-то чудище подползло к дому и там издохло. Сигурд решил подняться на склон холма, подальше от места стрижки, чтобы передохнуть и развлечь себя разговором с Тофой, одной из дочерей Камби. Однако не успели они обменяться несколькими словами, как Тофа вдруг умолкла и указала вниз, на подножие холма. Порыв ветра нес сухие листья и комок высохшего навоза, и этот комок, весело подпрыгивая, катился вверх по склону туда, где сидели Сигурд и Тофа.
