Жилище Рольфа располагалось во врытых в землю останках древнего донжона, который был возведен здесь, вероятно, еще до того, как появился горный форт. От крыши почти ничего не осталось, но Рольфа это, похоже, не беспокоило, тем более что он обитал в яме, которая прежде была погребом.
Поток света струился через обширную дыру в каменном потолке, там, где подпорки сгнили и обрушились. Рольф пояснил, что зимой он завешивает дыру чем попало, а летом очень удобно, когда захочешь посидеть у огня и поглазеть на звезды, — тогда дым выходит через дыру.
Сигурд споткнулся на короткой лестнице и, полетев вниз по выщербленным ступенькам, врезался лбом в балку; на него осыпалось облачко пыли. Жилище, которое предстало его взгляду, походило больше на внутренность колодца, уставленную кроватями и столом; везде валялись в беспорядке седла, луки, плащи и сапоги. У стола очень прямо сидел старик и спал с книгой в руках.
Борода его свешивалась на книгу, и на бороде свернулся котенок, который сладко спал, подергивая ухом.
— Ну, вот мы и пришли. Надеюсь, тебе здесь понравится. Спать будешь здесь. — Рольф указал на бесформенную груду, вероятно представлявшую собой соломенный тюфяк. — Свежий воздух, свет и много свободного места, если хоть немного прибрать весь этот хлам старины Адиля, и вдобавок никто не станет тебя шпынять только за то, что ты воевал меньше других. Никто не желает делить кров с Адилем, а он живет здесь дольше всех прочих, если не считать летучих мышей.
— Это и есть маг? — Сигурд понизил голос, с трепетом глядя на Адиля.
— Да не шепчи ты — когда он спит, то глух как пень. Он древнее корней Иггдрасиля, и с памятью у него совсем худо, но кое-чему он сумеет тебя научить. Он готовит меня в ученики к магу. А вот и мыши. — Он указал подбородком на высокие сумрачные своды потолка, с которых гроздьями свисали летучие мыши. Их глазки, мерцавшие во тьме, уставились на Сигурда.
Он попятился.
— Ты, верно, умом тронулся, если тебе нравится жить в таком месте. Уж лучше спать на полу в большом доме, чем в компании летучих мышей. И этот маг… ты уверен, что он не мертв? Невозможно же спать в таком положении.
— Сигурд с неудовольствием огляделся, и тоска по дому с новой силой вспыхнула в нем, когда он сравнил царящий здесь беспорядок со всегдашней аккуратностью Торарны.
Рольф, ничуть не смутясь, пожал плечами:
— Знаешь, я предпочитаю собственный дом, пускай даже и со странностями, чем толкотню в доме Хальвдана. Порой я здесь даже стряпаю, а зимой здесь довольно уютно. Никаких, знаешь ли, сквозняков. Адиль не против соседей, хотя летучие мыши не всегда ведут себя дружелюбно, а ночью иногда поднимают шум. По-моему, они здесь живут так же долго, как сам Адиль, а он уже почти окаменел. Он тебе хлопот не доставит. Просыпается он редко — я вот уже больше недели не видел, чтобы он двигался. — Он приметил возмущение на лице Сигурда и поспешно добавил:
— Да не тревожься ты, с магами так частенько бывает. Знаешь, как медведи впадают в спячку?
— И как же? — резко осведомился Сигурд, но Рольф предпочел не расслышать его и продолжал болтать какую-то чепуху о созвездиях, падающих звездах и фазах луны.
Сигурд сбросил со своей кровати сапоги и старую лошадиную попону и сел, чтобы проверить ее на прочность. Затем улегся, все еще со шкатулкой под мышкой, и изумился тому, как ему вдруг стало уютно и тепло. Миг спустя он уже спал, а Рольф между тем громко рассуждал о том, какую похлебку он состряпает на огне их собственного очага и насколько она будет отличаться от несъедобного варева, которым кормят в доме Хальвдана.
Проснувшись, Сигурд долго озирался и силился понять, как это он очутился в незнакомой комнате. Разум его изо всех сил отрицал, что он в потаенном мире, в крепости альвов, но глаза не обманывали его — прямо перед ним восседал все так же спящий над своей книгой Адиль. Рольф сидел в другом конце комнаты, начищая седло и сапоги.
Сигурд увидал, как Рольф ткнул пальцем в обувную щетку, валявшуюся на полу около кровати Сигурда, и щетка послушно заскользила к Рольфу по земляному полу. Дернув плечом, Рольф закрыл дверь, из которой тянуло сквозняком, затем легким кивком подбросил хворостину в огонь, гостеприимно потрескивавший в очаге посреди комнаты. При этом альв тихонько насвистывал, не поднимая глаз. Минуту спустя он сказал:
