Я хватала ртом воздух, будучи не в силах сделать полноценный вдох. Как же поступить: дать умереть любимому, но выполнить его волю или обмануть его доверие, чтобы спасти?
Видя, что я колеблюсь, Виктор направился к двери, всем видом демонстрируя не желание находиться со мной в одной комнате. Перед тем, как выйти в коридор, он желчно процедил:
— Советую попрощаться сейчас. До утра он вряд ли дотянет.
Дверь хлопнула, отрезав нас от остального мира. Были только я и Влад. Глядя на осунувшееся лицо любимого с черными кругами под глазами, я мысленно прокручивала слова Виктора. Стоило признать — он был прав. Причем прав во всем от начала и до конца. В произошедших несчастьях виновата лишь я. Вопрос в том, что я собираюсь с этим делать.
Я наклонилась к губам охотника и замерла, наслаждаясь теплом его неровного дыхания. Он такой живой, такой настоящий. Сердце цепенеет, стоит взглянуть на него. Посмею ли я собственной рукой отнять у Влада душу? Но если оставить все как есть, то он умрет и это точно конец. Снова беспросветное одиночество. Холодные, безжизненные годы пустого существования. И если раньше теплилась надежда на встречу с кем-то значимым, то теперь не будет и её.
Дверь в коридор открылась бесшумно. Девушка, как тень шмыгнула в палату и затворилась за собой дверь.
— Как он? — спросила Ксюша шепотом, боясь услышать ответ.
— Умирает, — усмехнулась горько и зло. Что еще я могла сказать?
— Я бы хотела помочь, — она шмыгнула носом, словно вот-вот расплачется, и сложила руки на животе. — Но ты же понимаешь, что это не в моих силах?
— Конечно, — произнесла я уже спокойнее. Ксения не должна жертвовать ребенком ради Влада. Я бы ей не позволила. — Зато это в моих силах.
Решение было принято. Осталось претворить его в жизнь.
— Ты не собираешься…? — девушка запнулась, испугавшись готовых сорваться с губ слов.
— А что еще можно сделать?
Ксюша повернулась к Владу. Несколько секунд она изучала лицо, на котором уже проступили первые признаки скорой смерти, потом тихо ответила:
— Ничего.
Понадобилось пару минут, чтобы отыскать Виктора в хитросплетении больничных коридоров. Старый охотник стоял у автомата с горячими напитками. Бумажный стаканчик в его руке дымился, источая аромат отдаленно напоминающий кофейный. Отсутствующий взгляд и плотно сжатые челюсти говорили о том, что Виктор не собирается так просто сдаваться.
— Я согласна, — заявила я, подойдя к охотнику вплотную.
Он тряхнул головой, возвращаясь из каких-то только ему ведомых далей, и удивленно посмотрел на меня.
— Что заставило тебя передумать?
— Мысль о том, что Влада больше никогда не будет в моей жизни. Знаю, это эгоизм, но я не могу позволить ему умереть. Пусть он даже никогда меня не простит.
— Тогда действуй! — глаза охотника загорелись, как глаза золотодобытчика наткнувшегося на богатые залежи руды.
— Не здесь, — остудила я его порыв. — Обращение — долгий и сложный процесс. Ни к чему посторонним в нем участвовать. Надо увезти его отсюда.
Виктор кивнул и полез в карман за сотовым. Остальное он мог решить и без меня, поэтому я поспешила обратно к Владу.
Стоило солнцу скрыться за горизонтом, как появился Андрей. Войдя в палату, он даже не пытался изобразить сочувствие. Хорошо хоть не стал открыто радоваться!
— Каков прогноз врачей? — поинтересовался вампир, призывно улыбаясь сжавшейся в кресле Ксении.
— Надежд на выздоровление нет. Слишком тяжелые повреждения, — сказала я, не торопясь раскрывать наш план по спасению Влада. Для начала хотелось посмотреть реакцию названного брата на известие о скорой кончине охотника.
Андрей вскинул брови и раздосадовано покачал головой.
— Кто бы мог подумать.
— Ох, только не притворяйся, пожалуйста, — оборвала я, не выдержав этого дешевого спектакля. — Да ты первый будешь танцевать на его могиле.
— А что есть еще желающие? — заметив мой негодующий взгляд, вампир смягчился. — Рано или поздно это должно было случиться. Он — человек. Люди, как известно, долго не живут — это закон природы. А с его опасной профессией он был обречен на раннюю смерть.
— Я не позволю ему умереть, — заявила я, гордо вскинув голову.
