– Только через мой труп! – возмущенно заявила Мертл Рафферти, тоже из «друзей Англии».
– Спасибочки, не надо, – буркнул Джордж. – Один труп уже есть.
– Нельзя же просто сидеть и ничего не предпринимать! Магазин так много значит в нашей жизни!
– Э, народ, – вмешался один из любителей утреннего кофе, – давайте-ка без розовых очков. Никто из нас не потянет этот бизнес, даже если средства найдутся.
– Таня в книгах разбирается, – сразу же возразил Джордж. – И она потеряет работу, если закроется магазин. Что скажешь, Таня?
Вопрос поставил молодую женщину в тупик. Много ли времени прошло с того утра, когда она пришла сюда и спросила у Роберта, не нужен ли ему продавец? Оказалось, что еще как нужен, хозяин зашивается без помощника, и свою зарплату Таня отрабатывала до последнего цента. Мягкая в общении женщина, которой не исполнилось еще тридцати, скользила между стеллажами бесшумным призраком и умело наводила порядок, предоставляя Роберту разбираться с посетителями.
– Купить? Нет, нереально.
– А я и не предлагаю купить. Но управлять им ты сможешь. Мы же видели: у тебя это куда лучше получалось, чем у старины Роберта.
– Нехорошо так говорить, – упрекнула Мертл.
Лицо Джорджа, и без того всегда красное, побагровело.
– Но ведь правда же.
– Все мы перед Робертом в долгу, – сказала Мертл.
– Да упокоит Господь его душу. – Джордж поднял бокал. – За Роберта, книжника до мозга костей, ушедшего, но незабвенного. Роберт – это сток в хорошем смысле этого слова.
– Ты о чем?
– Сток – это залежавшийся товар. Он не исчез; он где-то там, куда он стек.
– По-моему, тут уместнее укладка в коробку и отправка по почте, – пробормотал мужчина из кофейного клуба.
– Или переработка на макулатуру.
Мертл не внимала шуткам, она думала о деле.
– Таня не отвергла идею Джорджа. Она держала бы магазин, будь у нее такая возможность.
Таня промолчала.
– А что происходит, когда человек умирает, не оставив завещания? – спросил Джордж.
Айвор Циплински, руководитель исторического общества, слегка разбирался в законах.
– Назначается распорядитель, ведутся широкие поиски родни, даже самой далекой.
– Я уже искала, – сказала Таня. – Бесполезно.
– Двоюродные, троюродные братья, сестры? Может, внучатые племянники?
– Ни одного.
– А если родственники не обнаруживаются? – спросила Мертл у Айвора.
– Тогда это выморочное имущество, и оно переходит в казну.
– Какое-какое?
– Выморочное. Это юридический термин, означающий, что наследство автоматически достается государству.
– И противно же звучит! – сказал Джордж.
– Даже думать об этом противно, – кивнула Мертл. – Наш любимый книжный магазин приберут к рукам бюрократы.
– Это пришло из феодального права, – пояснил Айвор.
– Лучше бы оно там и осталось, – проворчала Мертл. – Ну надо же, «выморочное»! Это от слова «морочить», точно. Морочат голову приличным людям, чтобы лишить их невинных радостей. Нельзя этого допустить. «Драгоценные находки» – главное сокровище нашего города.
– Только не предлагай сообща выкупить магазин, – предупредил Айвор. – Как ни дорог он нам, мало кто пожелает впрячься в такой сомнительный бизнес. Это не на похороны скинуться. Меня можешь сразу вычеркнуть.
– И это называется «историческое общество»! – фыркнула Мертл. – Война еще не началась, а вы уже капитулировали. Но зато «Друзья Англии» слеплены из другого теста. Напомню тебе, Айвор, на тот случай, если в четверговые вечера вы этого не проходили: шестьсот лет назад, в знаменитой битве при Азенкуре, англичане стояли насмерть. А еще вспомни, кто преградил путь испанской армаде.
– Не забудем также Веллингтона при Ватерлоо и Нельсона при Трафальгаре, – добавил Джордж.
– Майкл Кейн, – вставил Эдвард, третий «друг Англии».
Это вызвало недоумевающие взгляды. Потом Джордж понял:
– «Зулусы», фильм. Ты про бой за Роркс-Дрифт.
– Битва за Британию! – на высокой торжественной ноте закончила Мертл.
– Кто эти люди? – поинтересовался мужчина из кофейного клуба.
Интересный вопрос. Мертл, Джордж и Эдвард собирались в подсобке не каждую пятницу, но эти встречи начались давным-давно, никто из других кружков уже и не помнил, когда именно. Должно быть, эта троица под каким-то предлогом обратилась к Роберту и получила добро. Конечно, отказать он не мог, поскольку и сам был англофилом – по крайней мере, в том, что касается книг. Однако больше никто к этому крошечному клубу не примкнул. Свои мероприятия «друзья Англии» никогда не анонсировали – поди угадай, в которую из пятниц состоится очередное. Вас не пригласят на него, даже если вы обожаете все британское, пьете горячее пиво и питаетесь исключительно ростбифами и йоркширским пудингом.
