Макс заметил, что Керсти сразу же прошла к окну и села на диван, словно хотела отстраниться от мужского разговора.
Такое поведение было не в ее характере.
— Как родители? — Макс повернулся к Ниллу.
— У них все в порядке. Люди много говорят про вас и Керсти. Они спрашиваю г, что все это значит, а наши родители не знают, что отвечать. Они любят свою дочь.
— Конечно, любят, — поспешно кивнул Макс. — Я к ним заеду и постараюсь развеять их опасения.
— Вы хотели заехать сегодня? — спросил Нилл.
— Да. Часа через три. Ты сообщишь им об этом?
Нилл ненадолго задумался.
— Хорошо, — сказал он. — Я тоже буду дома. Но предупреждаю: вам придется нелегко. Люди начали тревожиться за своих дочерей. Они не разрешают им уходить далеко от дома.
— Тревожатся за своих дочерей? О Господи, на что ты намекаешь?
— Я говорю как есть. Люди решили, что у землевладельцев появилось новое развлечение — приглашать к себе на время девушек.
Лоб Макса покрылся испариной. Он с огромным трудом сдержал свой гнев.
Поглядывая на сестру, Нилл продолжал:
— Фермеры — люди небогатые, но они берегут своих дочерей.
— Черт возьми! — Макс все же не выдержал. — Мы с Керсти дружим уже мною лет. Она пришла сюда, чтобы помогать мне. Все разговоры о «развлечениях» — это ложь и клевета!..
В следующее мгновение Макс схватил хрустальную вазу, стоявшую па столе, и запустил ее в каминную решетку. Ваза разлетелась вдребезги.
Керсти тихо вскрикнула.
— Я не говорю, что верю этим слухам, — поспешно проговорил Нилл. — Можете на меня положиться, я постараюсь вас поддержать. В детстве я считал вас своим братом. Я знаю, Керсти вам небезразлична. Простите, что причиняю вам неприятности.
— Не вы, а отгородившиеся от всего мира глупцы — вот кто причиняет мне неприятности, — процедил Макс сквозь зубы. — Их надо как следует проучить, чтобы впредь не осуждали своих господ. Россмара в отличие от большинства остальных придерживались старых традиции. Мы заботились о наших людях и не хотели, чтобы они потеряли то, что заработали своим трудом. Что ж, пора кое-что изменить. Я поговорю с маркизом.
— Нет, Макс! — выпалила Керсти. — Не наказывай их.
Они любят тебя… и всех Россмара.
— Сестра права, — кивнул Нилл. — Поверьте, наши родители прекрасно знают, что вы с Керсти были очень дружны в юности, что вы любили друг друга. Но они также знают, что вы не можете узаконить ваши отношения. Вы никогда не сможете жениться на Керсти, потому что она — дочь фермера.
Макса понимал, что было бы глупо спорить с Ниллом — ведь он же предлагал Керсти стать его любовницей…
— Я попытаюсь поговорить сегодня с вашими родителями.
— Попытайтесь, — кивнул Нилл.
Юноша прошелся по комнате. В своей куртке из грубой шерсти и пыльных сапогах он выглядел довольно странно в шикарной гостиной Керсти.
— А у тебя здесь красиво, сестрица, — заметил Нилл; он с любопытством рассматривал фарфоровые статуэтки, миниатюры и прочие безделушки, украшавшие столики и комоды. — Никогда не видел такую роскошь. Тебе не кажется, что ты вдруг оказалась… в сказочном дворце?
— Иногда кажется, — невольно улыбнулась Керсти. — Но я пришла сюда, чтобы заниматься делом, мне некогда любоваться этими вещицами.
— Как называется эта игра? — Нилл повернулся к Максу:
— Кажется, вы учили Керсти в нее играть.
— Парчизи, — ответил Макс — и вдруг уставился на обтянутую кожей игральную доску, когда-то принадлежавшую Элле. — Черт возьми, она ведь пропала…
— Доска на прежнем месте, — кивнула Керсти. — Как странно!.. Я поговорю с Мэри — может, она что-то об этом знает.
Нилл уже утратил интерес к доске и снова принялся рассматривать фарфоровые статуэтки. Макс же наклонился над столиком, но тотчас выпрямился и, взглянув на Керсти, проговорил:
— Похоже, нам не удастся сохранить игру. Теперь не хватает двух фигурок.
Керсти нахмурилась.
— Но они же сделаны из…
— Ничего страшного, — перебил Макс; он не желал говорить об этом в присутствии Нилла. — Их, наверное, взяли в починку.
Керсти молча кивнула.
— О чем вы? — спросил Нилл. — Здесь что-то украли?
Макс вздохнул. Притворяться не было смысла.
— Недавно в этой комнате побывал посторонний Это случилось ночью… Тогда пропала эта доска, а фигурки остались нетронутыми. А теперь, пока Керсти не было, доску вернули на место, но забрали две серебряные фигурки.
