Снова вздохнув, Керсти вошла в комнату.
— Закрой дверь, моя милая, — попросила Бланш. — И пожалуйста, не будь такой мрачной. Твое хмурое личико мне совершенно не нравится.
— Мне нездоровится, миссис Бастибл, — пролепетала Керсти.
— Можешь называть меня просто Бланш. Я разрешаю это немногим и лишь тогда, Когда испытываю к человеку особую симпатию, вот как к тебе. Ты замечательная девушка.
— Спасибо. — Керсти попыталась улыбнутся.
— Не забывай, что я знаю тебя с малых лет. И я помню, как появился на свет твой брат — симпатичный малыш. — Пожилая дама дважды вздохнула. — Мне, к сожалению, не посчастливилось родить сына. Будь у меня сын, моя жизнь сложилась бы по-другому. Сын всегда заботится о своей матери. Он следит за тем, чтобы она ни в чем не нуждалась. А дочь — это так обременительно! Впрочем, жаловаться — великий грех. Удел матери — забыть о собственных нуждах и жить для детей, которыми ее наградил Господь. Разумеется, дочь принимает материнское самоотречение как должное и на ответную благодарность рассчитывать не приходится, но тут уж ничего не поделаешь.
Керсти немного приободрилась.
— Мне всегда казалось, что маркиза прекрасно о вас заботится. К тому же у вас чудесные внуки, которые утешат вас в старости.
Бланш подняла руку и взбила свои локоны-колечки.
— Когда я вышла замуж в первый раз — за отца Грейс, — я была девочкой. Но он был преуспевающим адвокатом, и я влюбилась по уши. Мой второй муж, преподобный Бастибл, скоропостижно скончался. Поверь, я вовсе не чувствую себя старухой и пока не собираюсь жить только для внуков. — Она задумалась. — Хотя у меня замечательные внуки.
— Да, конечно, — кивнула девушка.
— Но я пришла сюда, чтобы серьезно поговорить с тобой.
И надо позаботиться о том, чтобы нам не мешали.
Бланш подошла к двери и заперла ее.
— Я вижу, Керсти, тебе тоже нравится мистер Диккенс, — сказала она и поставила на полку книгу, которую просматривала. — Я не читала «Рождественские повести». Судя по всему, очень увлекательно…
— Да, вы правы, — кивнула Керсти. — Мне нравятся романы мистера Диккенса. Эту книгу мне дал Макс. Если хотите, можете взять почитать.
— Значит, тебе дал ее Макс… — пробормотала Бланш, уже забыв про последний шедевр мистера Чарлза Диккенса. — Вот что… Этот мужчина должен быть твоим.
Керсти в изумлении уставилась на пожилую даму.
— Вообще-то мужчины — они глупые существа Поэтому не знают, что для них лучше. И женщины, особенно плохие женщины, могут оказать на них сильное влияние. Я прекрасно разбираюсь в людях, моя милая. Вот почему мы так близки с ее сиплостью. У нас у обеих очень развита интуиция. Она меня ценит. Надеюсь, ты не сочтешь меня самонадеянной, если я скажу, что герцогиня — моя лучшая подруга.
— Как мило, — заметила Керсти.
— Могу я быть уверена, что ваш разговор останется между нами?
— Да, конечно.
— Вот и хорошо. — Бланш взглянула на дверь, затем схватила Керсти за руку и потащила ее в спальню. — Здесь надежнее. Я сегодня рано встала и уже немного устала. Если не возражаешь, я прилягу на твою кровать. А ты можешь сесть в это кресло, чтобы я тебя видела.
Не дожидаясь согласия Керсти, Бланш Бастибл вскарабкалась на перину.
— Ах! — вздохнула она. — Так гораздо лучше! А теперь перейдем к делу. Как тебе добиться Макса Россмара — вот что нам надо обсудить И как устранять все препятствия на этом пути.
Внезапно почувствовав слабость, Керсти опустилась в маленькое зачехленное кресло, на которое указала Бланш.
— Хм.
— произнесла дама. — Ты слишком молода, чтобы уставать. Во всяком случае, в такое время дня.
— Утро было довольно утомительным, — проговорила Керсти. — К тому же я плохо спала этой ночью.
— И наверняка не только этой, — заметила Бланш, вытянув губы трубочкой. — Здесь, в комнате, все розовое?
— Поэтому она и называется розовой комнатой, — сказала Керсти. — Раньше здесь жила леди Авеналл.
— Еще одна молодая дама, у которой есть голова на плечах. Впрочем, не важно. Происходит что-то странное, должна я тебе сказать. — Бланш с таинственным видом подмигнула. — Леди Гермиона — жуткая особа! И все эти дамы из Хэллоуса…
