— Ты неотразим, милый Макс! Мне будут завидовать все дамы. Правда, миледи?
Вдова пробурчала что-то нечленораздельное.
— Добрый вечер, Керсти. — Гермиона повернулась к девушке. — Тебе, наверное, кажется, что ты попала в волшебную сказку? Ох, какое на тебе жуткое платье! Хочешь, я пошлю за своей горничной и она подберет тебе что-нибудь из моего гардероба?
Воцарилось неловкое молчание.
— А впрочем, — проговорила Гермиона, — оно не так уж плохо на тебе сидит. Я скажу моему кузену Хорасу, чтобы он пригласил тебя на танец.
Керсти по-прежнему молчала.
Гермиона замахала руками.
— Нет-нет, не надо меня благодарить! — воскликнула она. — Просто мне хочется, чтобы ты сегодня не скучала.
Вряд ли тебе еще когда-нибудь удастся побывать на таком балу.
Керсти смотрела на нее с сочувствием, и Макс, заметив это, немного успокоился.
А Гермиона продолжала весело щебетать. Она была в бледно-зеленом платье с воротом под горло, длинными рукавами и буфами на локтях. Из украшений — лишь нитка жемчуга на шее.
Пародия на девственницу!
Макс оценил столь хитрый ход, но все же усмехнулся; даже монашеское одеяние не могло бы скрыть истинную суть Гермионы.
Неожиданно к ним подошел Хорас; он низко поклонился пожилым дамам. Бланш — на ней было пышное розовое платье с бесчисленными розочками — жеманно улыбнулась ему.
Когда же он поцеловал ей ручку, она сделала вид, что вот-вот лишится чувств. Хорас улыбнулся и пригласил Бланш на танец. Затем, улучив момент, отвел Гермиону в сторонку и прошептал:
— После бала тебе придется вознаградить меня за труды, дорогая. Ты правильно сделала, что прислушалась к моему совету и надела это платье. А теперь постарайся изобразить невинность — если сможешь.
Гермиона фыркнула и отвернулась.
— А, вот и вы! — воскликнула графиня Грэбхем. На ней было роскошное черное платье и гарнитур из бриллиантов и черного янтаря. Даже ее вуаль была усыпана бриллиантами. — Вы самые желанные гости на этом балу. Мы очень рады, что вы приехали. И рады, что вы привезли малышку Керсти. Как мило! Веселись, дорогая.
— Спасибо, миледи, — сказала Керсти.
Грянул вальс, и Макс повернулся к своей спутнице.
— Кажется, этот танец тебе знаком, — проворчал он вполголоса.
Керсти хотела отказаться, но Макс обхватил ее за талию и увлек на середину зала. Сначала она нервничала и наступала партнеру на ноги; когда же освоилась, закружилась в объятиях Макса легко и изящно.
— Мне завидуют все мужчины в этом зале, — проговорил он с улыбкой. — Каждый из них мечтает тебя обнять.
— Молчите, Макс Россмара, — сказала Керсти. — Вы напрасно это сделали. Ваша прабабушка будет недовольна.
— Вряд ли. — Макс усмехнулся, заметив элегантного джентльмена; тот направлялся к креслам, держа в каждой руке по бокалу. — Мой отец сегодня неотразим. Кажется, он нас увидел.
— О Господи… — пролепетала Керсти — и опять споткнулась. — Отведи меня обратно и пригласи на танец леди Гермиону.
В этот момент Макс снова взглянул на отца и увидел в его глазах сочувствие. Струан Россмара знал, что такое безумная любовь к женщине. И знал, что его сын любит Керсти Мерсер.
— Макс, ты должен танцевать со своей невестой, — прошептала Керсти.
— Как тебе ее платье? — спросил Макс, еще крепче обнимая свою партнершу.
— Платье? Хорошее платье… Макс, не надо, на нас смотрят!
— Пусть смотрят. Мы великолепная пара.
— Ты слишком крепко меня обнимаешь.
— Скоро обниму еще крепче.
Керсти покраснела. Он склонился над ней и почувствовал цветочный аромат ее кожи.
— Макс, но на нас же смотрят.
— Пусть. — Он улыбнулся. — Ты красавица, и ты будешь моей.
Керсти опустила глаза и еще гуще покраснела.
Но они по-прежнему кружилась в вальсе и уже не замечали обращенных на них взглядов.
Наконец музыка стихла.
Макс замер на несколько мгновении, заглянул Керсти в глаза — и вздрогнул от неожиданности, услышав взрыв аплодисментов. Осмотревшись, он увидел, что нарядные гости — мужчины и женщины — превратились в восторженных зрителей. Макс с усмешкой поклонился и увел Керсти к креслам.
Усадив ее, спросил:
— Ты не хочешь пить? Я схожу за напитками. Что тебе принести?
Она потупилась и молча покачала головой.
