Во сне и наяву - страница 21

Хотя уже взошло солнце, в доме царила удивительная тишина. Сара спустилась в холл и остановилась, не зная, куда идти дальше. Она решила, что лучше всего выйти из дома, поскольку Маргарет наверняка рассердится, если увидит ее.

Впрочем, Маргарет, наверное, рассердится в любом случае, подумала девушка.

Сара вышла из дома. Апрельское утро было чудесным. На ослепительно голубом небе, по которому проплывала всего лишь одна белая пушистая тучка, светило ярко-желтое солнце. Девушка прошла через сад и вышла на лужайку. Увидев неподалеку уютную беседку, из которой открывался великолепный вид на живописные окрестности, она направилась к бельведеру.

Сара по-прежнему старалась не думать о том, что произошло накануне; она заставляла себя любоваться роскошной природой и прекрасным утром. К тому же, промелькнула у нее мысль, когда она подходила к решетчатой беседке, не стоит торопить события. Может, все еще как-нибудь образуется.

Кто знает, вдруг ночью Маргарет Кантрелл замучили угрызения совести, и она решила оставить сироту в покое…

Сара вошла в залитую солнечным светом восьмиугольную беседку, посреди которой стоял белый металлический столик.

Вдоль стен тянулась широкая удобная скамья, на которой в беспорядке лежали большие ярко-желтые и синие подушки.

Сара огляделась и, увидев на полу у противоположной стороны стола ворох синего шелка, подумала, что это подушка, упавшая со скамьи.

Решив поднять ее, Сара обошла стол — и замерла, увидев, что на полу лежит вовсе не подушка. У подушек не бывает золотистых волос и мертвенно-бледных лиц.

Девушка в ужасе смотрела на тело, лежащее у ее ног. Она ни секунды не сомневалась, что на полу беседки лежит Маргарет Кантрелл, Маргарет с ясными голубыми глазами, Маргарет в вечернем платье из дорогого синего шелка, Маргарет с изящным испанским кинжалом в груди…

И снова апрельское утро, только на этот раз дождливое. Сара стояла у высокого окна в Розовой комнате и думала: «Вот я опять стою у окна и смотрю на могилу дорогого мне человека…»

На лицо ее легла тень печали. На маленьком семейном кладбище Кантреллов, расположенном на небольшом возвышении недалеко от дома, между могилами Маделины и Маргарет, его жен, появилась могила Сэма. Сара до сих пор сомневалась в том, что поступила правильно, решив похоронить дядю там. Энн Шеллдрейк даже сейчас, спустя семь лет после смерти Маргарет, оставалась верна погибшей сестре и утверждала, что Сэм хотел бы лежать рядом с горячо любимой женой, но у Сары имелись на сей счет серьезные сомнения. В трудные дни и месяцы, последовавшие за смертью Маргарет, Сэм Кантрелл, должно быть, начал прозревать. Только после смерти жены у него открылись глаза — до него дошло, что Маргарет вовсе не была той верной супругой, какой он ее считал при жизни, но даже это прозрение не могло заставить его за прошедшие семь лет произнести хотя бы одно дурное слово в ее адрес. Сара смотрела на него и часто спрашивала себя: что он думает о Маргарет сейчас, какие чувства скрываются в его сердце?

Сара мысленно вернулась в то кошмарное апрельское утро, когда она вошла в красивую беседку и замерла в ужасе, увидев лежащую на полу мертвую Маргарет. Она не знала, сколько простояла неподвижно перед трупом жены Сэма. Сердце ее колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Наконец, стряхнув оцепенение, Сара вышла из беседки и, спотыкаясь, поспешила к дому…

Сара вбежала в дом, перепугав Сэма Кантрелла, который как раз спустился в холл. Он бросил внимательный взгляд на ее белое как мел лицо.

— Что стряслось, моя дорогая? Чем ты так напугана?

— Маргарет мертва! — судорожно хватая ртом воздух, выпалила Сара. Она была слишком взволнованна, чтобы догадаться хоть немного подготовить Сэма к этой ужасной новости. — Маргарет лежит мертвая в беседке! Я видела ее собственными глазами. Ее убили!

Сэм Кантрелл словно окаменел. Он молча стоял посреди холла. Сара отчаянно пыталась подавить рвущиеся из груди рыдания. Она подбежала к дяде и крепко схватила его за руку.