Значит, так, Рука, через тридцать минут ты должен быть в театре и забрать деньги у Зарецкого.
— Понял.
— И проследи, чтобы он был один.
— Усек.
— Потом позвонишь Лехе и скажешь, что все в порядке и деньги у тебя.
— А мне чего делать? — спросил свежеосвобожденный герой.
— А вот теперь, Леха, слушай меня внимательно и постарайся запомнить.
Как только Рука позвонит, скажет, что деньги у него, — ты зарежешь Кармелиту. И зарежешь ее вот этим ножом.
И Форс достал завернутый в платок большой цыганский нож. Осторожно развернул платок, не касаясь ножа, чтобы не оставить на нем отпечатки своих пальцев, показал сообщникам, потом завернул и отдал Лехе.
— Это же нож Рыча… — проговорил Леха, принимая орудие будущего убийства.
— Молодец, узнал. А потом ты вот из этого пистолета пристрелишь и самого Рыча, — вслед за ножом Форс передал Лехе пистолет.
— Так мне что, обоих, что ли, убрать?
— Они Удава видели, — Рука поспешил объяснить дружку сложившуюся ситуацию.
— Потом, когда я приду, вернешь пистолет мне. Дело представим так, что Рыч убил Кармелиту, а я пристрелил его при попытке к бегству. Тебе все ясно?
— Ясно… Да, не зря ты, Удав, меня вытащил.
— А ты как думал? Тебе теперь надо отрабатывать и деньги, и свободу!
Форс обвел буравящим взглядом свое немногочисленное войско.
— И никакой самодеятельности!
— Ну что ты, Удав, — как ты сказал, так все и сделаем.
Форс отдал Лехе еще и свой электрошокер, а Рука сдал ему обоих связанных пленников. На этом распрощались. Форс и Рука ушли, а на дежурство в пещерах заступил Леха.
* * *
Астахов сидел дома и все поглядывал на часы. Скоро уже должны были прийти бандиты за выкупом, а Олеси с деньгами все не было. Николай Андреевич поминутно звонил ей на мобильный, а она спешно оформляла бумаги, обналичивая все астаховские счета в банках и пытаясь взять все, какие только можно, кредиты.
Наконец Олеся, запыхавшись и перенервничав, вбежала в дом с большим кейсом, наполненным деньгами.
— Я успела?
— Успела! Ты у меня просто молодец! Есть миллион?
— Есть. Ровно миллион, копейка в копейку. Коля, но здесь все, что было на твоих счетах, плюс кредит.
— Не страшно, Олесенька. Вернее, не это страшно. Только бы все теперь поскорее закончилось! Сейчас от них должен прийти человек, и я отдам ему деньги.
— А гарантии?
— А какие могут быть гарантии?
— Коля, я хочу быть с тобой, рядом.
И сколько Астахов ни объяснял Олесе, что это опасно, что бандиты хотят видеть его одного; сколько ни уговаривал, ни запрещал… Но когда женщина уж что-нибудь да решила… Сошлись на том, что Олеся подождет в спальне. Они поцеловали друг друга и разошлись по разным комнатам.
* * *
В это же время и Баро проверил свой чемодан с деньгами и засобирался в театр. Подошла Земфира:
— Ты уже?
— Да, Земфира, мне пора. Нельзя опаздывать, чтобы бандиты не нервничали.
— Можно, я поеду с тобой?
— Да ты что?! Ни в коем случае! Я должен быть там один! — Баро встретился глазами с Земфирой и сменил тон. — Будем надеяться, что все пройдет нормально. Они пообещали отпустить Кармелиту, как только я передам деньги.
— Ты им веришь?
— Я не выбираю — верить или не верить. У нас нет такого выбора. Они пообещали, что Кармелита приедет домой. Так что жди ее здесь, Земфира. А для меня сейчас главное — собрать всю свою силу воли в кулак и не наделать никаких глупостей. Я должен, должен выполнить все, что Рыч от меня хочет…
Будь он проклят!
— Но может быть, мое присутствие поможет тебе там? Рамир, я ведь все-таки — шувани. Возможно, мне удастся что-то сделать.
— Нет, Земфира, нет. Не хотел тебе говорить, но я попросил Миро — он меня подстрахует.
— Ну, хорошо, любимый. И все же, прошу тебя — будь осторожней!
Баро поцеловал жену и вышел с чемоданом из дома.
* * *
Астахов сидел дома, рядом с наполненным евро-купюрами большим черным кейсом, и нервно барабанил пальцами по столу. Неожиданно перед ним появился Антон и развязно бросил:
— Привет!
— Что ты здесь делаешь?
— О! А чего это ты такой нелюбезный? Я думал, ты будешь рад увидеть родного сына.
— Антон, я запретил тебе переступать порог этого дома!
— Между прочим, я по делу.
— Давай, быстро выкладывай, что там тебе от меня нужно, и уходи — я с минуты на минуту жду другого человека.
