Внуки Колумба - страница 92

— О бутылках лучше не будем вспоминать.

— Я говорю не о молочных бутылках. Меня интересует заграничная стеклотара с благородными этикетками. Представь себе такую картину: с Мадагаскара прибывает лайнер «Бель Ами». Стюард пожелал в ресторане «Рига» пропустить русской водочки, а рубликов маловато. Что делает он? Он собирает пустые пузырьки из-под виски, добавляет к ним бутылки из-под выпитого капитаном французского коньяка и сходит на берег к Сприцису Узтупу. Навстречу таможенник. «Ну-ка, иди сюда. Что у тебя тут, милый?» Моряк любезно открывает чемоданчик. «Эмпти, милорд, — совсем пустой. Бонжур, елки-палки». Пустые бутылки никогда не считались контрабандой. Моряк получает честно заработанный червонец, а Сприцис Узтуп может выбросить на рынок очередную партию виски и «Мартеля» своего изготовления. Все счастливы и довольны, и покупатели и продавцы.

Липст слушал захлебывающегося от восторга Сприциса, и перед его взором туманно маячила кирпично–красная физиономия Шумскиса. И тут же Липст вспомнил бутылку с яркой этикеткой «Мартель. Гордон блю» и бутылки на маленьком столе в комнате Юдите. И ему снова пришлось расшифровывать загадочный ребус, в котором существовала определенная, но еще не известная Липсту связь между Сприцисом, Шумскисом и этими бутылками. А может, к нему причастны и Юдите и он сам?..

— Если божьи люди могут торговать телячьими ребрами, выдавая их за кости Христа, велик ли грех продавать хороший армянский коньяк за знаменитое заграничное сусло? Люди испытывают потребность в поклонении. Одни перед костями Иисуса, другие перед заграничными этикетками. Для чего лишать их этой радости? У нас свобода вероисповедания.

— Благодарю тебя, Сприцис.

— За что?

— За армянский коньяк, который ты принес мне на день рождения…

— Стоп! Это был настоящий «Мартель». Честное слово! Мой единственный оригинальный экземпляр, так сказать, эталон фирмы. Я его достал у полупьяного бельгийца. Он хотел купить невесте янтарные бусы.

Они с любопытством смотрели друг на друга.

— Клянусь тебе, тот был настоящий! — божился Сприцис. — Друзей я не околпачиваю. Да еще в день рождения!

Хитро улыбаясь, он добавил:

— Я подумал тогда — ведь Липст один пить не станет. У него в гостях, наверно, будет нейлоновая принцесса Юди Жигур. Ну, думаю, пускай мисс разок попробует, каков на вкус настоящий «Мартель». Она знает толк в таких вещах…

Сприцис подмигнул, исподтишка наблюдая, как отзовется на собеседнике это замечание. Липст не обратил внимания на изменившееся выражение лица Сприциса. И подчеркнутая интонация тоже прошла мимо его слуха. Но то, что Сприцис отдал единственную бутылку настоящего «Мартеля», растрогало Липста.

— Дай пять, Сприцис, — проговорил Липст. — Ты все-таки железный парень. Не сердись на меня.

— Людям свойственно ошибаться.

— Беру свои слова обратно.

— О’кэй. Обойдется. У тебя сегодня чертовски кислый вид. Неприятности?

— Всякое бывает.

Сприцис понимающе покачал головой.

— Жизнь коротка и несовершенна, — зевнул он. — С этим приходится мириться. Свинство существует испокон веков. Почитай историю. Почему именно мы с тобой обязаны улучшать мир? Да и можно ли его улучшить? Вот, скажем, в этом вагоне грязный пол. Так что ж, мы должны немедленно снять с себя рубахи и начать мыть? Мы едем только до своей станции, а там сойдем. Незачем делать жизнь сложнее, чем она есть.

Липст не знал, что ответить. Слушая Сприциса, он мысленно продолжал спор с Казисом. Что мог он возразить? Сприцис высказал вслух лишь то, о чем умолчал Липст, но что логически продолжало его аргументы. Не согласиться со Сприцисом означало бы в той или иной степени признать правоту Казиса. Нет уж, спасибо! Это никак не входило в намерения Липста.

«Может, Сприцис отчасти и прав? — подумал он. — Я, конечно, согласен не со всем из того, что он тут наговорил. Человек должен жить по возможности лучше и красивее, без ненужных трудностей и лишних осложнений. Деньги — не самое главное, но они отнюдь не мешают».

Пиджак Сприциса с покатыми плечами. Последняя мода. Как раз такой костюм Липст недавно видел в журнале у Юдите. Химический костюм Казиса куда старомоднее… Сприцис сунул руку в боковой карман и вытащил несколько сотенных.